Частный детектив в Ростове-на-Дону, Ростовской области и Южном федеральном округе, Тайланде, Сингапуре, Гонконге, Лаосе, Камбодже, Вьетнаме, Китае, Малайзии, Японии
Вы здесь: Рассказы о работе детектива » ЧЕЧЕН МОЛОДОЙ
Среда, 12 Авг 2020

ЧЕЧЕН МОЛОДОЙ

E-mail Печать PDF

 



Чечен молодой не боится драки

У него кинжал большой, Достает до… пола!

*Названия фирм, фамилии и имена, некоторые географические названия изменены.

История эта относится к самому началу моей работы в области частного сыска. Уволившись с работы в криминальной разведке Ростовского ГУВД, я, сначала, с годик примерно, поработал в первом на Дону частном сыскном бюро «Lex»*, возглавляемым полусумасшедшим одноногим инвалидом Федей Самоваровым, ебанутым на всю голову милицейским стукачом. Вскоре я, вместе со своим другом Васей Левченко, тоже бывшим милицейским разведчиком, поссорился с Федей и, вместе с заместителем Феди, Игорем Кастрюлиным, экс-сотрудником 6-го отдела/борьба с оргпреступностью/ушли от него, создав ООО «Зеро» - вторую на Дону частную сыскную организацию. Игорь вылетел в свое время из милиции, попав «под аппаратуру» чекистам, отрабатывавшим одного из ростовских «авторитетов». Уволили за утрату доверия, хотя «вась-вась» с бандитами входили в круг обязанностей борцов с оргпреступностью. Просто не повезло пацану.

Закона «О частной детективной и охранной деятельности» тогда еще и в помине не было, эта сфера была совершенно не урегулирована, и мы действовали «как бог на душу положит», руководствуясь «революционным правосознанием» времен перестройки и собственными понятиями о справедливости, больше похожими на бандитские «понятия».

Базировалась наша контора тогда в штабе ветеранской организации в центре Ростова – одноэтажном домике на пересечении Пушкинской и Чехова, и состояла из кабинета директора, где большую часть времени Игорь Кастрюлин проводил, играя в «Диггера», на единственном в конторе компьютере с 286-м процессором, просторного холла с двумя удобными диванами и кабинетика ветеранов, где они по вечерам бухали и ссорились между собой из-за политики – кто за Сталина, кто - против. Иногда били друг другу пожилые морды. В холле на диванах обычно тасовались охранники, крепкие парни – качки, каратисты и ушуисты, иногда разнимавшие веселых стариков. А мы с Васькой, двое сыщиков, обычно были заняты, ибо без заказов не сидели ни дня, и, поэтому, на работу приходили только за заказами и за деньгами. Наш гонорар составлял половину заработанных нами для конторы денег в том случае, если заказы приходили через нее. Огромным спросом пользовалась слежка за подозреваемыми в неверности супругами. Основными заказчицами выступали новоявленные бизнес-вумен и разновозрастные цыганки, которые еще не смирились с горькой участью цыганской женщины. Пока они в составе «стаи» гадалок, карманниц и мошенниц, добывали своим благоверным дензнаки/крупномасштабная торговля цыган наркотиками тогда еще только начиналась/, те, ничуть не смущаясь, просаживали «заработанное» их женами, гуляя в кабаках с проститутками, как правило, не меньше, чем с двумя. Бывало, что и с тремя. Меньше – не позволяло достоинство настоящего цыганского мужчины. Основной и главной целью цыганки было не покарать супруга за измену, а «набить морду его блядям». Когда наблюдаемый нами супруг зависал в кабаке с вышеозначенными, мы звонили с ближайшего автомата жене и та, сверкая гневными очами, примчавшись на такси, пересаживалась к нам в машину и, подпрыгивая на жопе от нетерпения, дожидалась выхода благоверного и «коварных разлучниц». Идти в кабак бить морды, цыганки, как правило, не решались, опасаясь охраны, состоящей, обычно, из представителей бандитской «крыши». Стоило наблюдаемым выйти на улицу, как цыганка пулей вылетала из машины и стремглав неслась бить морду разлучницам. Примерно, такая картина наблюдалась от раза к разу и менялся только результат – то цыганка била превосходящие силы проституток, то проститутки метелили цыганку, то «сутеры»/сутенеры, охрана от эскортной фирмы/ били и цыганку и, вступившегося за жену, цыгана и… короче, исход схватки, как правило, был трудно предсказуем и зависел, в основном, от «духовитости» сторон и уровня физической подготовки. Следить за этой публикой было не сложно, хотя цыгане, занятые по жизни преступным промыслом, неплохо «рубили хвосты», но это, как правило, во время «работы». На отдыхе же они, обычно, расслаблялись и наружку не «палили». Главной нашей задачей было помнить о взимании оплаты с цыганки – часть денег мы брали вперед, авансом, а «премию», полагавшуюся нам за успешный результат, заказчица, как правило, норовила «зажилить», проявляя чудеса изобретательности, и мы выжимали с нее обещанное под угрозой выгнать ее из машины и уехать. Если деньги не взимались своевременно, то с ними можно было распрощаться – получить их с охваченной праведным гневом дерущейся цыганки было не реально. А потом, ее, чаще всего, увозил на своей машине «попаленный» супруг. Со временем, мы с Васькой даже стали, забавы ради, заключать пари на небольшие суммы или алкоголь, на исход предстоящей схватки. Какое-никакое, все ж развлечение!

Как-то, зайдя с утречка в офис нашей фирмы, мы с Васькой увидели в директорском кабинете двух среднего возраста армян, которые что-то, оживленно жестикулируя, «втирали» Кастрюлину. Мы насторожились – если армяне обратились хоть с просьбой луну с неба достать, хитрый Игорек, все равно примет заказ, возьмет аванс, и, как говорил Наполеон: «Главное - ввязаться в драку, а там – видно будет!». Тут Игорек высунул свою лисью мордочку из кабинета, увидел нас, и с возгласом: «А вот и наши сыщики!» затащил нас к себе. Армяне встали нам навстречу, глаза светились надеждой. А Игорек продолжал: «Посмотрите на них! Это элита милицейской разведки! А разведка – элита МВД! Они на три метра под землей видят!» Явный пиздеж, но – красиво!

Познакомились с заказчиками – высокого звали Маркарян Маркел Маркелович, как он сказал: «Называйте меня – МММ!» Тогда эпопея МММ была в самом разгаре, до краха было еще далеко, хотя я уверен был, что этим кончится. И не дал своим родственникам вложить в эту аферу ни копейки, а то они, ничтоже сумняшеся, уже собирались квартиру закладывать!

Второй, невысокий, широкоплечий седой атлет с рыжими короткими волосами, отрекомендовался Вазгеном Аветисяном. Глаза у него были ярко-голубые. Ариец, бля!

Мы расселись на стулья и армяне повторили нам историю своих злоключений. Излагал МММ, как более словоохотливый. Говорил он с заметным акцентом:

- Слющай, такой дэла. Били ми с адним таварищем, как братья – вместе кушали, хлэб-соль ламали, па блядям хадили, таргавали машинами лехкавой на разний афтамабильный базар. Пакупали-прадавали, навар па братски делили! Пакупали убитый машинка, в гараже нам ее щарманили – канфэтка делали, дакумэнты-шмакумэнты, патом вдвое прадавали! Навар хароший был! Таварищ наш этат – чечен, Лема Хапхоев, крыша нам делал, чтоб никто ни абижал. Там базары абычна аварцы держат, а он с ними адной веры, адин Аллах у них! Отстегивали, канэшна, как паложына.

А аднажды он с ума сашел, водки напился, пассорился с нами, сел на падгатовленную к парадаже Волгу и уехал! С тех пор мы его нэ видели!

Я уточнил:

- Когда это было?

Ответил Вазген, говоривший почти без акцента:

- Неделю назад! А вчера земляки позвонили из Крыма – видели его там, на Симферопольском авторынке! На нашей Волге, с рынка уезжал. Не продал еще!

- А чего в милицию не заявили?

- Да заявляли в Наварассийске – менты нас нахуй паслали! Гаварят – где документы на машину? А документы все в Волге, в «бардачке» остались, кагда он ее забрал!

- А на кого Волга оформлена?

Вазген ответил:

- На меня!

- А не может Лёма ваш на себя ее переоформить?

- Может только доверенность «левую» выправить, если быстро. Но у него нотариуса своего нет – все связи у нас в руках были! Разве что совсем поддельную сбацает! – отвечал Вазген.

Чем отличается «левая» доверенность от «совсем поддельной» я так и не понял.

- Так что конкретно от нас хотите? – спросил Игорек.

- Машина забрать – больше ничего нэ хатим!

- Это с точки зрения закона весьма сомнительная операция – самоуправство называется! За это и сесть можно! Надо иметь решение суда – уверенно заметил Игорь, окончивший в свое время гражданский юридический ВУЗ.

- Ай-вай, что же делать?! – заголосил МММ – пака все эти суды-муды, он ее в Чэчню угонит, а оттуда не вэрнешь, там савэтскай власти нэт!

Тут я влез в разговор – Есть в законе понятие «Самозащита гражданских прав», при некоторых допущениях, в этой ситуации с натяжкой – пойдет! Особенно, если с ментами заранее договориться. У меня в Симферополе, в управлении, есть приятель. Бутылка хорошего коньяка – и вопрос улажен!

- У мэня «Двин» есть, ево дадим! – обрадовался МММ. Я с сабой целый ящик возьму!

- Бери-бери – поддакнул я, облизнувшись. Обратно не повезешь!

Что такое Двин я знал очень хорошо – со мной в Академии МВД учился армянин из «ирэванский развэдка», я ему постоянно помогал с английским, даже письменные работы за него делал – он в школе немецкий учил, и учил слабенько – в те времена перспектива общения с иностранцами была для большинства населения весьма призрачной, это мне, на Кубе, инглиш весьма пригодился.

Так что Двин, Ани, Арарат, бастурма, хоровац/шашлык/, долма, зелень-шмелень - вещи, хорошо мне известные, не только нашим преподам академическим!

- Где и с кем Лема обычно гасится? – спрашиваю я армян. Отвечает, как всегда, словоохотливый МММ:

- На нэделе он абычна с земляками тасуется и на рынках, а на выходные цэпляет пару телок и увозит их в охотничий домик в горах, в Ялтинском заповеднике, где дерет их до понедельника, в понедельник вечером только на авторынок возвращался. Там такой глушь – хоть из пушки стрэляй, никто нэ придет!

- Силен, бродяга! А он физически как? Ствол есть? Кынжал, опять же!?

Игорек подает со стола фото. Ну что ж – типичный сын гор. Не Шварценеггер, однако Гойко Митичу/Югославский актер, гимнаст, игравший индейских вождей в вестернах киностудии «Дефа»/не уступит. Лицо, правда, не такое благородное – выражение «щас порву!», отчетливо проступает даже на посредственного качества фотке, где Лёма и оба армянина запечатлены в обнимку.

- Ствол ест! «Харбук» адназарядный, под винтовачний патрон! И ножык ест! Финка ваенный! – охотно информирует МММ.

- Воевал? Поезда грабил? – продолжаю любопытствовать я.

- В Абхазии ваивал! В батальоне Басаива! Гранатаметчиком! – уточняет МММ – за паизда нэ знаю, нэ гаварил! «Шмэль»/одноразовый огнемет/ такой знаишь?! Са «Шмылем» бэгал!

- Откуда знаешь – сам чечен рассказывал?

- Да! Кагда ачиридной дела абмывали, рассказывал.

Интересно! Продажа восстановленной автомашины для него – «дэла»?! Что-то тут не чисто!

Игорек, пройдоха, тоже это себе отметил и тут же «прокладочку» присунул:

- А менты когда принимали, Лёма как, отмазывал?!

- У него с ментами на рынке все схвачено было – долю заносили - бесхитросно влез Вазген, «паля контору».

Ох, не все у них с машинками законно было – угнанные, небось, толкали! Продолжаю выводить армянских «коммерсов» на чистую воду:

- А Лёма ваш судимый? А сами?!

- Нэт! Што ты! – верещит МММ, блудливо кося глазами в сторону.

Игорек уже сделал выводы и подводит черту:

- Что-то, ребята, у вас с машинками не так просто, да и со всей ситуацией! В таких случаях оплата за наши услуги удваивается, плюс вносится возвратный депозит в две тысячи долларов/сама Волга стоила около 15 000 долларов/. Это на случай причинения вреда сотрудникам и прочих непредвиденных ситуаций.

- Вай-вай! Проста бэз нажа рэжэшь! – верещит МММ.

- Ничего страшного, если ничего с ребятами не случится – все до цента вернем! Так и в договоре будет записано!

- Дагавор? Зачэм дагавор?! Бумашка зачэм?! Ты – мужчина, я – мужчина, рук пажали, дзенги на карман палажыл – и все дела! – горячится МММ.

- А если так сложится, что машину вернем, а деньги откажетесь за результат платить – тогда что? За вами уже гоняться? – осторожничает Игорек.

- Зачэм ганяться?! Я тибе што – зайчик – бэгать!

Договор все равно напишем! – настаивает Игорек – как ребята машину вам передадут, тут же, на месте, расчет. Олегу Борисычу деньги отдадите и возвращаетесь двумя машинами в Ростов. Ребята еще и присмотрят за вами на обратном пути, чтоб не случилось ничего. В договор также включим то, что машину вы забираете сами, а мои бойцы только создают благоприятные условия для возврата. Борисыч, у тебя какие соображения?

У меня сценарий, в общих чертах, уже сложился:

- Будем действовать по обстановке. Получится – ментов местных подтянем, из Управы ихней. Не получится – сами попробуем. Поедем от нас втроем – мы с Васей и Валерий Николаевич. Думаю, даже для вооруженного горца и пары блядей нас троих хватит. Да и не собираюсь я там ни перестрелок, ни рукопашных устраивать – будем использовать достижения научно-технического прогресса. Я достаю из обширного набедренного кармана тактических брюк черную пластиковую коробочку, размером с пару сигаретных пачек. На одном из торцов коробочки торчат два блестящих металлических штырька, выступающих миллиметров на пять. Это – электроды. На боковой поверхности – большая черная кнопка, на противоположном электродам торце закреплен темляк, как у казачьей шашки. Я нажимаю кнопку, между электродами проскакивает голубая молния, раздается оглушительный треск, пахнет озоном. Это – самопальный электрошокер, сделанный для меня умельцем – одноклассником.

Игорек и армяне отпрянули в испуге, только Васька стоял спокойно и ухмылялся, довольный эффектом. У него в кармане – такой же.

- Эта што за хирня?! – возопил МММ – ти его паджаришь нахер! Зачэм нам жмурик?

- Ничего с ним не будет! Минут пятнадцать ни рукой не ногой двинуть не сможет, а если в шею ткнуть или в затылок – отрубон стопроцентный! Здесь 120 киловольт – специально на заказ делали.

- Сколько?!

- Сто двадцать тысяч вольт!

- Сто двадцать тисяч волт? Ти ахерел?

- Зато сила тока маленькая! Так что ни жизни, ни здоровью вашей «крыши» ничего не угрожает. Разве что в глаза потыкать! В охотничьем домике сортир где? Внутри?

- На улице!

- Вот на обратном пути из сортира и перестрянем! Собака есть там?

- Нэт! Он сабак нэ любит шибка! Гаварит, что ат Иблиса/мусульманский дьявол/ ани! А пачиму на абратнам?

- Тебе охота с обосравшимся возиться?

- А что с ним вазиться – абасрался да лэжи! Зато знать будит, как друзэй кидать!

- Миша, на пути в сортир ты абрека сам глуши, мы тебе два шокера дадим! Слона уложить можно! Как ковбой будешь с двух рук херачить!

- Ладна, ладна, сам иво глуши! – МММ явно не хочет сам вступать в схватку.

 

Договариваемся выезжать завтра пораньше – до Симферополя 700 км, 10 часов пути. Решено выехать в 6 утра, Вася и Валерий Николаевич приезжают с утра ко мне, откуда нас заберут наши братья-армяне. А как их еще назвать – в разведку вместе идем! Или, как выразился МММ: «На дэло!».

Предупреждаем Валерия Николаевича – одного из охранников, болтающихся в холле. Он – качок, неплохой рукопашник. Не любит рассуждать, обожает силовые акции, иногда даже слишком.

Идем с Василием ко мне, зацепив по дороге бутылку водки – надо устроить производственное совещание, обсудив насущные вопросы.

Затягивать не стоит, надо до завтра выработать линию поведения. А то клиенты какие-то стрёмные. Не договаривают многого. Пришли ко мне, выпили по 200 грамм и обсудили ситуацию:

- Ты как думаешь, что это за пассажиры? – Спрашиваю я.

- Да хер их знает, мутные армяне, там еще надо разобраться, за что чечен у них машину забрал!

- Путь в Крым не близкий, по дороге всяко их размотаем, что и как. В разведке, все-таки, служили, не хухры-мухры!

- А, если ситуация приемлемая, то как Лёму нейтрализовать будем?! Харбук всегда к выстрелу готов, курок взвел – и пали! Пока ты к нему с шокером приблизишься, у тебя уже «маслина» в пузе пригреется!

- Не выстрелит!

Я лезу в шкаф и достаю два круглых девайса, размером, примерно, с бильярдный шар, до половины обтянутый резиновой накладкой, усеянной небольшими шипами – прям, как маленькая морская мина времен Первой мировой войны. И два стандартных гранатных запала УЗРГМ.

- Это что за ежики? – по Ваське видно, что он в недоумении. С обычными боевыми гранатами он хорошо знаком – срочную служил командиром танка, а в танке всегда есть несколько «лимонок» на случай, если надо согнать с брони каких-нибудь хуеплетов.

- Это – «Заря», светошумовая граната, глушит человека как рыбу, и ослепляет, как фотовспышка в темноте! После этого берешь его голыми руками – полнейшая дезориентация! Обтираешь от говна и пакуешь, как лялю!

- А не убьет?

- Для этого надо ее к голове привязать, или к яйцам. Свыше двух метров ее взрыв безопасен! И про ствол он свой забудет! А, если все ж достанет, не будет даже знать, в какую сторону стрелять!

- Где ж ты их нарыл?

- У ОМОНовца знакомого купил, причем недорого – по цене бутылки коньяка. Ты только армянам пока ничего не говори.

- А стволы свои брать будем?

- Конечно, кто ж знает, как там обернется! Чех-то озброенный!

У нас в арсенале тогда была пара стволов – эсеровский «Браунинг», калибра 6,35 мм, из таких эсеры героически кончали губернаторов и жандармов, и револьвер «Велодог» калибра .38, пятизарядный, со складывающимся курком, для удобства ношения в кармане, никелированный.

- А Валерий Николаевич пустой будет?

- У него обрез от промысловой «мелкашки», пятизарядный. Небось, захватит.

Обрез этот, отважный Валерка отнял у наркоманов, пытавшихся ограбить его в парке Горького, где они с подругой искали по теплому времени укромное местечко в кустах, чтобы предаться плотским утехам. Наркоманы были в таком расстройстве чувств, что даже забыли передернуть затвор обреза. В результате ретировались с разбитыми в кровь рожами, дико вереща и призывая кары небесные на голову обидчика.

Валерий Николаевич, как человек законопослушный, хотел снести железяку в милицию, но предварительно посоветовался со мной. Я же, осмотрев обрез и, найдя его вполне боеспособным, предложил ему два варианта – выкинуть в Дон от греха подальше, либо продать мне, за разумную плату. Ибо, сдав оружие в милицию, потом проблем не оберешься – придется отвечать где взял, у кого, и т.д. И, главное, не дай бог из него завалили кого, на него же жмура и повесят, ибо – крайний!

Валера же выбрал третий вариант – оставил обрез себе, встав, таким образом, на скользкий путь криминала и не убоявшись облыжных обвинений. Я потом, через своих ментов, пробил обрез по картотеке – по крайней мере, в розыске он не числился.

Стволы решили везти в сумке с автомобильным инструментом, протерев от отпечатков и упаковав в кульки из «жирного» полиэтилена, с которых отпечатки пальцев не снимаются.

Приготовившись, таким образом, к завтрашнему выезду, расстаемся – перед дальней дорогой надо выспаться.

С утра пришли бодрый, чисто выбритый Валерий Николаевич, помятый, небритый, не выспавшийся Васька – видать вчера еще с вечера подругу ублажал! Она у него такая – в командировку, не выдоив досуха, не выпустит!

Вскоре во двор заехали заказчики на черной, новенькой, «Волге». Покидали в багажник сумки с барахлом, к инструментам добавили наши стволы, спрятав на самое дно старого фанерного чемодана с автомобильным инструментом. Армяне при этом многозначительно переглянулись, хмыкнули, но ни слова не сказали. Я подумал, что они тоже не пустые едут и надо раскрутить их по дороге. Но, пока я думал, Васька сразу взял быка за рога. Как только сели в машину, еще со двора еще не выехали, как он спросил:

- У нас три ствола, пистолет, револьвер и обрез, а у вас что?

- Наган и ТТ!

Ни хера себе, серьезные нам, однако, коммерсанты попались!

- Куда затарили?

- Адын в бардачке, другой пад сиденям.

Ай-яй-яй! В салоне стволы держать удобно, но опасно!

- Как отмазываться при шмоне будем?

- Ныкакой шмон ни будит – дзэнги сразу даем, в права кладем – щастливаго пути!

- Ну хорошо, коли так, а все же если?

- Никакой «все жэ!» Многа лет так ездим!

- Ну смотрите – мы свое в чемодан фанерный затарили – видели?!

- Видели! Если што скажу мэнтам – Арут ынструмэнт падагнал! Пряма в чимаданэ! Я иво нэ аткрывал, что внутри – плоха знаю! А Арут нэдэлю, как в Эревани! Пусть тэлэграмма шлют!

- Правильно. Наших пальцев внутри нет, разве что на кульках, но их хрен снимешь – на жирном полиэтилене у экспертов обычно не получается, да и экспертов осталось ментовке – три калеки, зарплата копеечная и ту задерживают. Разбежались кто куда!

- А ваших пальцев?

- Ну, есть навэрна!

- Тогда выезжаем из города, за постом становимся поссать и вы протираете все, что можно, тряпочкой с бензином!

- Дагаварылись!

 

Тем временем по пустому городу мухой мы домчались до выезда, миновали пост – полусонный ГАИшник вроде сделал шаг навстречу и, пытался было поднять руку с жезлом, но мы не быстро, но уверенно, проследовали мимо. МММ, сидевший за рулем, еще слегка бибикнул и помахал приветственно рукой.

Мент тоже ответил взмахом. Но не уверенным – небось, пытался сообразить, кто ж его приветствует!?

Это опять дало пищу для размышлений – армяне действовали, как профессиональные преступники, а, отнюдь, не как барыги – коммерсанты.

Мысль эта, одновременно со мной, пришла и к Василию – мы настолько хорошо понимаем друг друга, что часто думаем совершенно одинаково, а иногда – почти одинаково, с поправкой на уровень образования и разный жизненный опыт. Васька, обуреваемый идеей «выпотрошить» наших заказчиков, вбросил тему:

- Борисыч, ты, как правоверный юрист, просвети насчет того, как мы сейчас выглядим с точки зрения советских законов/напоминаю, это все было до распада СССР, в самом конце/?

- Как банда! Или как разбойная группа. Ну, почти, есть небольшая разница!

- Ни хуя сибе!- взвыл МММ – Какой-такой банда?! Справэдлывость едим дэлать! Сваё атбирать у бандыта чиченскава!

- Вот в этом-то и разница! В мотивах и в том, что мы объединились для одного эпизода! Забрали машинку, рассчитались и разбежались – жопа об жопу, кто дальше прыгнет! Это – признаки разбойной группы, за исключением того, что она создается, чтобы отбирать чужое. А мы – свое!

Но, учитывая богатый «послужной список» уважаемых заказчиков, отмазаться нам, по любому, будет сложно!

Это я их «на пушку» беру, на самом деле я толком ничего почти про них не знаю, кроме ФИО. Долбаный Игорек, ослепленный «бриллиантовым дымом» крупного заказа, не заключил с ними договора, не отксерил паспорта и нам теперь оставалось только гадать об их славном прошлом. А будь у меня их даты рождения, я мог еще вчера позвонить в картотеку ГУВД и, назвав пароль, узнать «подноготную» каждого! Пароли эти не секретны, всего лишь «для служебного пользования, меняются каждый день, но, для криминальной разведки, в которой мы с Васькой раньше служили, и для чекистов, пароль менялся раз в году и мне не составляло ни малейшего труда его узнать, от оставшихся служить, друзей.

Естественно, МММ тут же прорывает:

- Какой-такой сыписок?!

- Ты Маркел, мозги-то не еби! Думаешь, мы вас с Вазгеном не пробили по ментовским учетам?

Маркел тут же поникает и как-то съеживается, втянув голову в плечи.

- Маркел, мы ж не с предъявой к тебе! Но, коли уж на такую опасную операцию подписались, нам надо знать, как все по-правде было! Игорек-то – хуй с ним! Но мы то все рискуем! И в ментовку загреметь и с чеченами схватиться!

Вазген достает откуда-то солдатскую фляжку в брезентовом сером чехле, откручивает колпачок и слегка взбалтывает содержимое - по салону проносится волна благородного аромата. Армянский коньяк! Это ни с чем не перепутаешь!

Вазген протягивает фляжку мне:

- Борисыч, ебани!

Я с удовольствием делаю большой смачный глоток и тут же перед моим лицом возникает ломтик шоколада. Передав фляжку Василию, с удовольствием закусываю. А Василий с Валерием Николаевичем уже глотнули от души и, тоже, закусывают. МММ, из-за руля, тоже тянет жилистую руку за фляжкой, но Вазген выхватывает фляжку у Валерки и закручивает колпачок.

- Хуй тебе, армяшка ёбаный! Ехай давай!

МММ ржет как конь:

- Сам ти ёбаний армяшка!

Все хохочем от души! Обстановка в салоне «Волги» как-то сразу становится уютной.

А Вазген начинает свой рассказ:

- Барисыч, ты ментяра, вижу, еще тот! Да и пацаны твои – не пальцем деланые! Расскажу все как есть! Работали мы по авторынкам бригадой – Маркел, Лёма со своими и я. Покупали машины хорошие – ВАЗы, Волги новые, иномарки. Мы с Маркелом «прибивали» клиентов, договаривались, покупали машину, оформляли, расплачивались, садились и уезжали. А потом, сразу после сделки, к покупателю, которого Лёмины пацаны пасли плотно, подходили пять-шесть чеченов, брали за руки – за ноги, поднимали на воздух, а Лёма подходил и вытаскивал «котлету»/пачку денег, вырученных от продажи/. Потом осторожно роняли «клиента», чтоб не покалечить, но, чтобы и не сразу очухался. И спокойно уходили. Делились с ментами, с братвой, что рынок крышует. Больше одного раза в каждом городе не работали. Отработали в Белогорске, Симферополе, Одессе, Киеве и еще во многих местах. Продавали добытые машины мы с Вазгеном, в Ростове. И вот, после дела на Евпаторийском рынке, поехали в Ялту отмечать. Там, в кабаке, Лёма нажрался, стал быковать, мы его утихомиривали, как могли, а он сел на новенькую Волгу, послал нас нахуй и свалил. И с концами! Чего, почему – не знаем, догадываемся только! Видать Лёма решил, что без нас с Маркелом обойдется. Да, по-ходу, ошибся – не может сам ту Волгу продать!

- А может, косанул, а заднюю включать – ниже достоинства настоящего горца!

- Да, скарее всэго! Впадлу иму! Упрямый, как ачхар/баран/!

- А не боитесь, что после того, как машину вернем, он в Ростов приедет – вас искать? Да еще местных нохчей /чеченцев/ подтянет?!

- Нэ баимся! Абщина за нас впишется! Армянская сильнэе чеченской!

- Да, понятно, армян в десять раз больше, чем нохчей и из авторитетов местных больше половины – армяне! Воров – тоже. Из нохчей ни одного вора у нас в Ростове нет.

– Тогда дайте договоримся – предлагаю я – отбираем машину, доезжаем до Ялты, рассчитываемся и разбегаемся! И добираемся до Ростова порознь!

Я это предложил потому, что охранять не заказчиков, ни отобранное имущество на обратном пути мы не подписывались – только забрать и передать законному владельцу. Хоть Игорек и предлагал. А то, на обратном пути, настоящая охота может развернуться, с привлечением сил всей чеченской, дагестанской, а то, глядишь, и татарской диаспор – мусульмане все же, их уговаривать поохотиться на православных долго не надо! Советскую власть они все одинаково ненавидят, а с ней всех русских и армян заодно!

- Харашо! Так и сдэлаем! Только бы машину атабрать!

- Даст бог – отберем! Но это – полдела! Еще с Крыма выехать надо! Полуостров-то запечатать – как два пальца об асфальт!

- Да, слюшай, а как выезжать? Там толпа нохчей на перешейке караулить будет!

- Как-как?! Никак! Единственный выход – сделать так, чтоб он тревогу не поднял и не подключил своих земляков и единоверцев! А значит – надо его ментам сдать! Вы уже столько накуролесили по Крыму, что менты его с радостью закроют! А пока они с ним будут разбираться, мы все Крым благополучно покинем!

- Слюшай, а билядей его куда девать? Нэ валить же их!

- Отвезем в Ялту – двумя ж Волгами поедем – дадите им денег и пускай валят на все четыре! Они ж не побегут тревогу поднимать!

- Нэ пабигут! Атсасут па разику ище, что нэ тронули! А он нас с Вазгеном мэнтам нэ сдаст?

- Зачем ему? Группу на себя брать, срок увеличивать! Тем более, вас двое, вы всегда его можете «паровозом» пустить – вы ж противоправного ничего не совершали, деньги он отбирал – а вы ни при чем! Он с вами не через ментов разобраться захочет!

- Пусть толька в Растове паявится! Абратно нэ уедит!

- Если менты его примут, то выйдет лет только через пять, да еще всю требуху на следствии отобьют!

- Падилом! Нэхуй таварищей кидать!

Так, в конструктивной беседе, разбавляемой армянскими анекдотами, проходила наша поездка по трассе А-280 Ростов-Таганрог-Украина и далее, вдоль берега Азовского моря, через Мариуполь, Мелитополь, Новоалексеевку и, уже по Крыму, в сторону Симферополя.

Заехали в Крым, тогда еще советский. Проехали Джанкой, до Симферополя оставалось чуть меньше сотни километров, которые мы преодолели за час с небольшим. И, наконец, остановились в городе, в квартале от УВД. Все вылезли из машины, разминая конечности, затекшие за 6, с небольшим, часов. Я же, прихватив коньяк, отправился в милицию наводить мосты.

Позвонил из бюро пропусков своему приятелю Сереге. К счастью, он оказался на месте. Мы недавно учились с ним вместе в Академии МВД, в Саратове, и не раз, скрашивая «суровые» командировочные будни, проводили время со студентками-медичками в их общаге. Так что были «молочными» братьями. К тому же я постоянно помогал ему сдавать экзамены, как и еще нескольким слушателям с моей группы, не дружившим с науками.

Серега, действительно, обрадовался мне, как брату – обнял, налил полстакана местного коньяку, вытащил шоколадку. Армянский коньяк затарил в сейф.

- Ты, Борисыч, чего в народное хозяйство-то ушел? Или поперли?!

- Не! Денег нихера не платят, зарплату задерживают, а у меня матушка с бабулей больные! А в поликлинику ведомственную родственникам разведчиков нельзя – расшифровка! Я-то, штатный негласный сотрудник – жил под легендой юристконсульта «почтового ящика».

- А сейчас где?

- А сейчас – частный сыщик, в охранно-сыскной фирме работаю.

- Ни хера себе – Шерлок Холмс! И как?!

- Да работаю в три раза меньше, зарабатываю в пять раз больше!

- Ух ты, а пенсия?

- Да я чувствую, что от «демократов» нынешних хер чего дождешься, кроме помойки! А частным сыском заниматься в любом возрасте можно!

- А к нам чего? Пасешь кого?

- Ищу чечена одного, кстати не посмотришь – Лёма Хапхоев, разбойник, на авторынках пасется?

- А чего его смотреть, я с неделю назад его во всесоюзный розыск подал – он полгода уже в местном отбегал, мера пресечения – арест! Как найдем – сразу закроем! Или пристрелим нахуй – у него говорят ствол с собой, самоделка. А ты знаешь, где его искать?

- Примерно. Со мной двое армяшек, которых он кинул, и пара моих хлопцев. Армяне его, как облупленного, знают! А за что он в розыске?

- Тяжкие телесные – рукояткой пистолета в кабаке греку местному череп проломил. Тот чуть не «крякнул», теперь его кроме нас, еще родичи покалеченного ищут - тот парализованный лежит.

- Да он еще разбоями на авторынках занимался – деньги у продавцов отнимал! Терпилам его предъявите – сразу пяток, а то и больше эпизодов по разбоям поднимешь, да еще и банду чеченскую закроешь! Он ведь не один разбойничал! Только не вздумай его собственноручно пристрелить! Родственники из-под земли достанут, последние трусы продадут, чтоб обычай кровной мести исполнить!

- Да у него одни бабы и малышня в роду остались – тоже из-за кровной мести. Так что я не сильно боюсь. А брать его «спецы» будут, ОМОН такой, слышал?

- Еще бы! Мой друг в Ростове зам командира ОМОНа служит!

И мы с Серегой договорились о взаимодействии и обмене информацией. Он дал свою визитку со служебным телефоном, написал на обороте телефоны домашний и подруги. Так же он дал контакты своего подчиненного Витьки в Ялте. Витьке я должен был сдать Лёму, при первой же возможности. Я выпросил у Сереги во временное пользование две пары старых, списанных оперативных номеров, крепящихся пружинными зажимами к настоящему номеру автомобиля, легко устанавливаемых и легко же снимающихся. Местные ГАИшники знали эти номера и никогда не останавливали. Я завернул номера в газету, и мы попрощались, на дорожку выпили с Серегой еще грамм по сто «на ход ноги». От Сереги я позвонил в офис и сообщил Игорьку о благополучном прибытии в Крым. Игорек задал массу вопросов – понимал, что по дороге мы расколем наших заказчиков «до жопы», но ответов не получил. Не мог же я при Сереге излагать полученную иформацию, тем более по телефону – вдруг Серегу чекисты слушают!

Заказчики обрадовались «липовым» номерам, как дети, МММ заблажил:

- Слюшай, а купить их насовсэм нэльзя?

- Нельзя! Доедете на них до выезда с Крыма и на первой же почте за его территорией отправите посылкой на этот адрес – я протянул записку. Все равно документов прикрытия на них нету, за пределами Крыма менты их не знают – на первом же КП ГАИ запалитесь! Да еще пацанов местных подставите!

- А ви чего с нами не хотите?

- А мы на паровозике поедем: ту-тууууууу! Как раз отдохнем в дороге, расслабимся, выспимся. Нас В Ростове свежая тема ждет, время на раскачку нету!

Из Симферополя поехали в Ялту, я как раз подремал в машине после коньячка и, по прибытию на квартиру, был бодр и свеж. Квартиру, вернее дом, сдавал армянин – приятель заказчиков, по имени Самвел – огромный волосатый детина под два метра ростом. Вазген еще по дороге рассказал, что Самвел был ранен в Нагорном Карабахе, во время резни, когда он один противостоял обдолбанной толпе вооруженных ножами и арматурой азеров-уголовников, специально выпущенных из тюрьмы. Он защищал беспомощных соседских женщин с детьми, вооруженный одной штыковой лопатой, которой снес несколько бандитских голов. Но потом сам нарвался на пулю. Выжил чудом – сочли мертвым, добить поленились. Тетки с малышней, пока он дрался, успели удрать к нашим солдатикам, безуспешно пытавшимся навести порядок.

Мы разместились в большом двухэтажном доме Самвела, на втором этаже, в двух комнатах – в одной Вазген и МММ, в другой – пацаны и я.

Только умыли рожи с дороги, как Самвел позвал за стол – не мог же настоящий армянин так просто нас встретить, не упоив до полусмерти и не накормив до отвала!

За трапезой, выпив, я прицепился к Самвелу, прося поведать, как он бошки погромщикам рубил. Самвел не стал скромничать, говорил с заметным акцентом, почти, как МММ:

- Слюшай! Толька утрам лапату натачил – брить можна! Хочишь – голаву, хочишь – жёпу/ явно имел в виду свою, мохнатую/! Как раз талпа абкуренная ломится по улице – стекла бьют, сараи поджигают, мужиков пиздят до смерти, баб ибут! К нам во двор вламились, первый же – весь в наколках – меня арматурой в пузо тычет! Арматура – тупой, толька майку парвал, пуза не праткнул. А у стены мой лапата стаит, хароший сталь, турецкий! Я иво схватил и гандона этого – па шее! Сбоку! Кровь – фантаном, башка на ласкутке висит, на пличо свалился – стаит, дохлый уже, нэ падаит! Толька на месте галавы пузырь крававый надуваится! Я иво нагой пхнул – а тут ищо адын! Я иво лапатой, как штыком, в горло! Тоже свалился, мэня всиво кров залил, стаю, как людаед! Патом я еще парочку зарубил и пагнал всю эту талпу по улице! Арал, как звэр! Патом спаткнулса, упал, ачнулса – гипс по фсиму тэлу, полгода в госпитале ваенном у вас в Растове пралижал! Как папал туда – нэ помню, пуля па галавэ ударил, фсю память атшиб! Думал, кагда в рианимации валялся – инвалыд буду, с палачка хадыт. Стаять нэ будит! Ничего, гасподь нэ выдал! Кагда хадить уже стал – с кастеляншей шуры-муры дэлал, ана бэз ума ат мэня была, «мэдвэд мой» гаварила!

Мы дружно выразили восхищение подвигами Самвэла, а я, чтоб не остаться в долгу, похвастал фоткой, которую мой приятель-негр Альберто Маньос Родригес подарил мне во время службы на Кубе. Альберто служил в батальоне охраны Политбюро ЦК Кубы и его поставили охранять меня и Сашку Грязнова, несших службу в недельном «поощрительном» спецкарауле, в Гаване. В то время ожидалась высадка на побережье нескольких диверсионных групп американских «зеленых беретов», набранных из кубинских эмигрантов. Этим диверсам городское антикастровское подполье должно было спиздить и передать парочку советских солдатиков, чтобы те публично подтвердили нахождение на Кубе советских боевых частей. Хотя официально это называлось «Учебный центр №12 «В» 10-го управления Генштаба.

На фото, сделанном в джунглях Анголы, Альберто, в ЮАРовском камуфляже, с камуфляжной банданой на голове, стоял, разведя крестом вытянутые руки и, за волосы, держал в каждой по отрубленной негритянской голове. Это были какие-то местные партизаны, попавшие в безжалостные кубинские руки. На девушек фотка производила неизгладимое впечатление! Поэтому я таскал ее в бумажнике, предварительно пересняв, ибо сильно терлась.

Армяне подивились экзотике, но посетовали, что это не азеровские бошки. Ну да бог с ними – их турки всю жизнь геноцидили, а теперь они хоть чуть-чуть отомстили, отбив у них Карабах!

Изрядно выпив и плотно закусив, расползлись по своим комнатам. Было еще светло, а мы уже вырубились.

Зато утром проснулись, как огурчики, без малейших последствий вчерашнего застолья. Умывшись и позавтракав, позвонил в местное УВД – крымскому оперу Витьке. Витька уже ждал моего звонка и немедленно пригласил к себе.

Мы всем кагалом погрузились в машину и отправились к ментовке. Тогда вход в милицию еще был свободным – менты ощущали себя частью народа и не прятались за спиной часовых, как сейчас. Витьку я нашел в его кабинете, он уже с утра мордовал какого-то грека, угнавшего соседскую «Победу». Грек сидел принайтованный наручниками к стулу, а Витька – белобрысый щуплый хлопчик, помоложе меня, стоял позади него, держа в руках толстенный том свода законов СССР в мягкой обложке. Витька «убеждал» злодея, требуя от него подписать «чистуху», время от времени «стимулируя» беднягу сводом законов по темечку. Грек «плыл», терял ориентировку и норовил свалиться со стула.

С моим приходом заплечных дел мастер прервал экзекуцию и, вызвав дежурного, отправил грека в «телевизор» - дозревать.

Мы поздоровались рукопожатием, Витька смотрел с выраженным любопытством – первый раз в жизни видел частного сыщика не на экране. Я глубокомысленно заметил:

- Ты не боишься, что злодей «крякнет» в телевизоре? А ты отвечать будешь за жмура!

- Так следов же нету никаких!

- Это снаружи, а когда жмура вскроют, патологоанатом напишет в заключении, что смерть наступила вследствие множественных внутримозговых кровоизлияний, вызванных ударами мягким тупым предметом в теменную область головы! Тут же спросят: – «кто-кто последним с покойничком чирикал?». Дежурный тебя непременно сдаст, потому что «колоть» его будут прокуратура и особая инспекция по личному составу. А потом за тебя возьмутся. И поверь, выкрутиться будет архисложно! Я пару раз был на допросе в прокуратуре – всю душу вынули! И то, я всего-то свидетелем был – напарник оружие по убегающему воришке применил, прострелив ему пятку! А в инспекции ментов пиздят хуже, чем уголовников!

Я специально пугал Витьку, поскольку «детство в жопе» у меня давно отыграло, и я считал недопустимым пытать человека из-за сраного «ведра с гайками», даже за ради высшей справедливости. Мне, по молодости лет, пару раз приходилось пытать людей, выдавая себя за уголовника, во время оперативных комбинаций, когда нам, сотрудникам криминальной разведки, приходилось обращаться с похищенными нами подозреваемыми, как с военнопленными на фронте. И мне до сих пор за это безумно стыдно. Просто с возрастом начинаешь смотреть на эти вещи совсем по-другому!

- Серега баил, что ты по Лёмыну душу приехал!

- Не по душу – его душой пусть Аллах занимается, всемилостивый и милосердный!

Я «омыл» руками свою потную морду, пробормотав на ломаном арабском кусочек «суры из Корана». Нес я полнейший бред, хотя со стороны смотрелось внушительно!

- Я у него машинку краденую отберу и съебусь, а его тебе оставлю полубессознательным, как глушеную рыбу. Можете его в жопу трахнуть, пока тепленький!

- Он сам кого хочешь трахнет!

- Это вряд ли! Ответил я словами и с интонациями Сухова из «Белого солнца пустыни».

Я достал из кармана светошумовую гранату и шокер, показал оперу. Витька «зарю» никогда не видел и не ведал, что это такое. Я объяснил. Он вдохновился. Шокер тоже произвел на него впечатление, когда под громкий треск между контактами проскочила голубая молния. Мы договорились, что, если удастся спеленать Лему, или даже не удастся, но Лёма будет там, то я подам опергруппе сигнал зеленой ракетой. Ракету – цилиндр из плотного толстого картона с алюминиевым наконечником, мне торжественно вручил Витька. Увидев, что у него в ящике письменного стола валяется с десяток таких ракет, я выпросил еще три штуки лично для себя. Я имел с ними дело в армии, на учениях. Запускается такая ракета без помощи ракетницы – отвинчиваешь алюминиевый колпачок, выпадает петля из тонкой веревки. Дергаешь за веревочку – вылетает ракета. И летит с громким шипением метров на 200 вверх, рассыпая искры. Он предупредил:

- Ты не вздумай только в Лёму эту штуку запустить! Прожжет дырку с кулак – хоть в животе, хоть в жопе!

Я заинтересовался:

- А если в окно?!

- Разобьет нахер стекло и будет носиться по комнате, поджигая все на своем пути! Татары у нас так делали!

- Хорошо, не буду! Я думаю, ему и без этого достанется!

- Поосторожнее там! На пулю не нарвитесь! Чечен – боец еще тот!

Запихав все четыре ракеты в сумку, я попрощался с Витькой, вышел из ментовки и вернулся в машину.

Поехали обратно, домой к нашему мохнатому другу. Где снова попали в его гостеприимные объятия и просидели за дружеским столом до вечера, выпивая, закусывая и слушая армянские байки и анекдоты. Например:

- Приходит молодой еврей к ребе и кается: «Ребе, я армянина наебал! Это большой грех?»

- Что ты! Это не грех, это – чудо!

И так далее, в том же духе. Спать отправились пораньше – завтра с утра надо было выдвигаться на операцию. В лес, к охотничьему домику, куда к вечеру мог прибыть Лёма с «маркитантским обозом».

Поднял я всех в шесть часов, в семь тридцать выехали. Через час уже въезжали в заповедник – шлагбаум на въезде был поднят, охраны никакой не видно – только фанерка с надписью о запрете охоты, порубки леса и разведения костров. О запрете охоты на злодеев и насильственного отъема транспортных средств ничего написано не было. Попетляв по лесной дороге минут пятнадцать, уперлись в завал.

- Вилезай! Аружие к бою! – заблажил МММ.

- Избушка-то где? На курьих ножках? – поинтересовался я.

- Ищо мэтрав двэсти строга на юг!

- А где юг-то?! Я ж тебе не Дэрсу Узала!

- Ни знаю хто такой Узала! Вон дуб старый видищь? За ним трапинка, па трапинка пайдешь – пряма к домику выйдешь, забор там херовый – болше нэт, чем есть! Варота вапще упали, на зимле лижат!

- Ладно! А машину он тут оставляет?

- Да, здэс!

- Тогда нашу машину надо убрать и спрятать, следы замести, местность вокруг осмотреть, не оставляя следов – а то насторожится! И начнет нас с харбуком по лесу гонять! Он в Абхазии воевал – товарищ опытный!

- Харашо, давай!

Я распределил роли и мы приступили к делу – отогнали метров за сто нашу машину и замаскировали ее нарезанными ветками кустарника. Вениками из тех же веток замели следы шин и свои тоже. Не ступая на тропинку, кушерями, подобрались к избушке, сложенной из ошкуренных бревен, потемневших от старости. Позади избушки, метрах в тридцати, возвышался туалет типа «сортир», грубо сколоченный из обрезков досок, горбыля и каких-то маловразумительных фанерок. К сортиру вела широкая тропинка, окруженная густыми кустами в человеческий рост. Я выбрал две точки для наблюдения – одну за тропинкой между входом в избушку и дорогой, а вторую – за тропинкой между избушкой и сортиром, ибо именно здесь предполагалось «стреножить» злодея. Армян отослали метров за сто – я опасался их темперамента – вдруг увидев, Лёму, кинутся на него?! Договорились, что, услышав подъезжающую машину, прячутся и, в дальнейшем, прикрывают наши пути отхода. Если Лёме все ж удастся вырваться от нас, дают ему сесть за руль и уехать. На выезде с заповедника его должна ждать опергруппа. А машину ихнюю от ментов мы потом, все равно, выцарапаем! Ведь документы все равно на Вазгена. Хотя это будет и посложнее, чем просто у Лёмы отнять!

Мы распределились по точкам – Василий с Валерием Николаевичем в кустах между избушкой и сортиром. МММ, Вазген – на подъезде в засаде – Лёма с блядями должны были проехать мимо них и остановиться метрах в сотне, я схоронился неподалеку от избушки, через дорогу, в густом подлеске, разлегшись на спортивном каримате. Такие же коврики были и у Валерки с Василием. Через полчаса крики лесных птиц, вызванные нашим появлением, стихли. Лесная тишина была пронизана какой-то тихой возней, шуршанием, писками и другими звуками. Вскоре в моем поле зрения появились пара белочек – мелких, серо-рыжих. Зверьки явно играли – гонялись друг за дружкой, стрекотали, попискивали. Наблюдая за ними я, незаметно для себя, уснул. Хороша засада! А, учитывая то, что во сне я храплю на весь лес, меня можно было брать голыми руками.

Проснулся я от того, что кто-то весьма чувствительно пнул меня в бок. Уже начало смеркаться. Получается, что я, опьяненный лесным воздухом, продрых почти весь день. Я, спросонья, нихера не мог сообразить, но ствол из кармана вытащил и стал заполошно оглядываться.

- Тебя тут, случайно, никто не трахнул? – издевательски спросил Васька, отводя мою руку с пистолетом. – У тебя ж затвор небось, не передернут! Так отъебут и не заметишь!

Я передернул затвор браунинга. Поставил на предохранитель. Вдали слышался слабый звук машины.

- Слышишь, едет кто-то?!

- Да нохча наш, небось и едет! Все, вали на свою точку! И сиди не рыпаясь, пока не стемнеет и Лёма поссать не пойдет! Сигнал к атаке- хлопок «Зари»! Только до хлопка не смотри ни на него, ни в его сторону – а то сам вспышку словишь и ослепнешь! Я скоро к вам подтянусь.

Васька растворился в кустах, как партизан на задании. Я перевернулся на живот и стал пасти дорогу. Звук мотора все нарастал. Вскоре подъехала черная Волга, почти такая же, как и та, на которой мы приехали. Вышел Лёма – атлетически сложенный поджарый мужик средних лет, в джинсовом костюме. По фото – вроде наш чечен. Он открыл заднюю дверь салона и оттуда, пьяно хохоча, высадились два прелестных создания – блондинка и рыжая. На проституток они не были похожи совершенно – я этой публики за последние пару лет повидал немало. Дело в том, что один мой приятель – Юрка, со своей сожительницей Олей, держали эскортную фирму. Я частенько заходил к ним на «базу», где дежурная смена жриц любви дожидалась выезда на очередной заказ. «База» находилась, в соседнем с моим, дворе и я всегда мог найти там своего приятеля. Время от времени я привлекал его и его «сотрудниц» для выполнения заданий моих «клиентов» по частному сыску.

Девчонки были молоды, хороши, длинноноги и сильно пьяны. Для профессиональных проституток одеты они были слишком скромно, скорее, походили на студенток.

Лёма обнял обеих девчонок ниже талии и, продолжая рассказывать похабные анекдоты, повлек их к избушке. У девчонок в руках были пакеты, откуда высовывались горлышки бутылок и свертки. Вечерок обещал быть насыщенным! Лёма отпер дверь, достав ключи из-под порога и все трое ввалились внутрь. Машину он даже не запер, только двери захлопнул. Я прошуршал по кустам до засады, где ерзали от нетерпения наши заказчики. Я обратился сразу к обоим:

- Пацаны, Лема машину даже не запер, документы наверняка в салоне, под козырьком от солнца. Давайте, по-тихому, откатим машину к вам, сможете без ключей завести? Ему отсюда до трассы минимум два часа пешком, мы за это время уже километрах в пятидесяти-семидесяти будем! Мы тогда вместе с вами обратно в Ростов поедем. А его, глядишь, менты перехватят – я ракету пускать не буду, просто подъедем и скажем.

- Не выйдет! – возразил мудрый Вазген. Вдруг менты твои прощелкают? Тогда, стоит Лёме до телефона добраться, нас все крымские нохчи вместе с дагами и татарами ловить станут! Надо его напрямую ментам передать. Только тогда спокойно уедем! Нам сутки форы, как минимум, надо!

Я вынужден был согласиться:

- Лучше, конечно, самим, непосредственно, Лёму ментам передать, стреноженным, так надежнее. А то толку тут корячиться, чтоб потом по всему Крыму гоняли! Да уж, на ментов полагаться сложно. Я вспомнил недавний эпизод, когда мой друг из БХСС обратился ко мне за помощью. Надо было обратиться в администрацию одного из ростовских пригородных рынков с просьбой о предоставлении торгового места. Я обратился. С меня заломили 500 рублей взятки. Я, разумеется, дал деньги, только «меченые». Меченые радиоактивным изотопом йода. И, в дальнейшем, путь купюры по этой метке был отслежен наружкой, оснащенной специальными приборами, до дверей кабинета главы райисполкома. Все переговоры с взятковымогателями записывались мной на портативный спецмагнитофон, пишущий на тонкую проволоку, выданный «бэхами». Магнитофон был выпущен в начале 60-х. Поэтому я дублировал запись на свой собственный японский «Pearlkorder», состоящий на штатном вооружении криминальной разведки, и купленный мной за бешеные деньги у спекулянтов на ростовском радиорынке. Так вот, на ментовский девайс записалось ужасно, ничего не разберешь, шум сплошной и треск, а на мой – отлично, громко и разборчиво. Кроме того, менты лоханулись при оформлении задержанных взяточников – адвокат, из бывших КГБ-шных оперов, умудрился незаметно спиздить с рабочего стола главную улику – меченую купюру, выйти в туалет, разорвать ее на микроскопические кусочки и спустить в толчок.

Так, что на ментов надежда призрачная. У них вечно не понос, так золотуха!

Я, обойдя избушку по широкой дуге, стараясь как можно меньше шуметь, подобрался сквозь густой подлесок к засаде, выставленной на пути в сортир. Когда я выдрался из кустов, двигаясь максимально медленно, чтоб не пальнули со страху мои засаднички, мне в морду смотрели дульные срезы револьвера и обреза.

- Засаживаем?

- Ты б еще громче крался, точно б засадили – прошептал Васька – чисто на шорох!

- Вы ахерели, бойцы! Не хватало еще пострелять друг друга!

Из избушки доносилась громкая музыка и женский смех.

Тем временем, почти стемнело. Наступило время проведения операции - оставалось дождаться, пока любовничек пойдет отлить.

Прошел где-то час, стало прохладно, и я сам пошел отливать за ближайшее дерево. Тут хлопнула дверь избушки и послышались приближающиеся шаги. Шаги протопали мимо засады к сортиру. Я дождался, пока заскрипели несмазанные петли сортирной двери и вернулся к Ваське. Тот держал в руках «бульдог». Я достал из кармана «Зарю», разогнул усики предохранительной чеки и продел большой палец в проволочное кольцо. Прижавшись к Василию, одними губами зашептал на ухо:

- Мудила! Ствол спрячь, шокер приготовь! И херачь его в шею, за ухом, секунд десять минимум, а я буду – в правую руку! Смотри меня не ебани, убедись сначала, кого работаешь!

Васька молча спрятал револьвер, взял в руку шокер.

Я левой рукой нашарил в бездонном кармане куртки свой шокер и маленькие наручники, защелкивающиеся на суставах больших пальцев. Такие хрен сломаешь, скорее пальцы себе! За поясом у меня были засунуты взведённый браунинг и сложенный вчетверо холщовый школьный мешочек для сменной обуви.

Тишина. Лёма, походу, застрял в сортире надолго. Или это так кажется? Неужели он своим звериным чутьем ничего не чует?

Наконец явственно зашуршала бумага, вскоре заскрипели несмазанные петли двери и послышались приближающиеся уверенные шаги. Я, дождавшись их максимального приближения, движением большого пальца выдернул чеку и, «навесиком», кинул гранату на тропинку с таким расчетом, чтобы она упала под ноги чечену, метрах в трех от него. Тут же я крепко зажмурил глаза, прикрыв лицо сгибом локтя и присев. Оглушительный хлопок ударил по ушам. Я, открывая глаза, рванулся вперед, выставив перед собой шокер. Но Васька меня опередил – он, почти одновременно со взрывом, бросился на Лёму. Затрещал шокер и затих – контакты прижались к телу. Я схватил противника за правую руку, нащупал в полутьме правое плечо, защищенное только тканью рубашки, и воткнул в него. Руку чечена забила судорога, ток куснул и мои пальцы, но я не отпускал, кажется, целую вечность! Лёма, оглушенный, лежал тихо, только нога дергалась. Васька встал и зажег фонарик, осветив место захвата.

Я крикнул в темноту:

- Валера, фиксируй тёлок! Не дай им выйти из хаты!

Немедленно послышались шаги, удаляющиеся в сторону избушки, вдруг прервавшиеся звуком падения и матюками. Явно, Николаич «хватнул зайчиков» и еще плохо видит. После минутной возни он встал и, все же, удалился.

Тут меня прошиб холодный пот – я не забрал у Лёмы ствол и нож! Я, трясущейся рукой, вытащил самоделку у него из-за пояса, сунул себе за ремень рядом с браунингом, достал и защелкнул на бесчувственном теле наручники, спутал ноги его же ремнем, предварительно вытащив из носка финку. После этого еще и нахлобучил ему на голову мешок из под сменки, не туго затянув шнурок - лишь бы не свалился. Только после этого я смог вздохнуть полной грудью. Теперь он точно не увидит наши рожи!

Валерка подскочил к недвижимой Лёмыной тушке и несильно пнул ее в бочину. Я вознегодовал:

- Ты где должен быть? Зачем лежачего без нужды пинать?

Тот резонно возразил:

- Я девок запер, а чечена пнул – так это спецудар, чтоб не поднялся!

- Какой, нахуй, спецудар? Тараканов такими спецударами давить! Он и так бревно – бревном! Нам его сейчас ментам передавать, не дай бог ребро сломаешь или ушиб! Им же потом с прокурором объясняться, а мне – с ними! Отъебись от тушки! Иди, лучше девок к армянам отведи! С ними поедут! И пусть Вазген сюда идет, к Волге! Его ж машина.

Валерка умелся и через пять минут вернулся с армянами. Я сразу же встал между ними и тушкой джигита:

- Не трогать только! Иначе ментам его не сбагрим!

МММ трясущимися руками расстегивал ширинку:

- Алэг, дай я ево хоть абассу!

- Нет, как его обоссанного в оперативную машину грузить? Автозака наверняка нету!

МММ плюнул на Лёму, да в горячах не попал. Недолет, бля! Небось во рту все пересохло!

Я рыкнул:

- Маркел! Съебись отсюда! Я ментов вызываю! Не надо перед ними рожу светить! Забери лучше девок и отведи в свою машину! Они там раскачегаренные, глядишь, согласятся! А ты сатисфакцию получишь хоть какую – трахнешь его телок!

Только такое заманчивое предложение смогло утихомирить жаждущего мести Мишу, который рысцой убыл навстречу сексуальным приключениям. Или трипперу?

Я достал Витькину ракету, отвинтил алюминиевый колпачок, вытянул пусковой шнур с гранатным колечком на конце, крепко сжал ракету в кулаке направив под углом вверх и дернул за шнур. Руку слегка тряхнуло, раздался выстрел и из моего кулака понеслась вверх ракета, разгораясь в темноте ярким зеленым огнем. Осталось только ждать. Тем временем, МММ чуть в стороне, повел к спрятанной Волге притихших девиц. Те с перепугу помалкивали, а Маркел разливался соловьем, потчуя «армянским радио».

Вазген обыскал уже начавшего шевелиться Лёму, невнятно матерящегося сквозь надетый на голову мешок, вытащил ключи и сунул к себе в карман. Вдали послышался шум машины. На неровной дороге запрыгали далекие отсветы фар. Минут через пять, дребезжа, подъехали два милицейских УАЗа, осветив нас с ног до головы. Из первого в свет фар выскочил опер Витька с пистолетом в руке, вслед за ним еще парочка вооруженных парней в милицейской форме и ОМОНовских беретах. Витька сразу же:

- Где чечен?

- Да вон он лежит, с сумкой на ебле! Щас мы отойдем, а мы сумку снимешь и в табло ему фонариком посвети.

Мы отошли из-под света фар. Витька склонился над дрыгающимся пленником и сдернул у него с головы сумку из-под сменки. Тут же послышался град ругательств и проклятий в адрес ебаных козлов, в ответ на это, Лёму пару раз чувствительно пнули по почкам, после чего поток критики прервался и тот затих. Витька сунул Лёме в лицо развернутую «ксиву» и представился. Лёма завыл в бессильной ярости. Вазген одобрительно взирал на эту сцену.

Тем временем «формовые» подхватили сына гор, обшмонали и запихали в арестантское отделение канарейки.

Витька достал из машины и протянул мне пластиковый пакет с пятью сигнальными ракетами:

- Это вашей банде премия от Ялтинского УВД! Смотрите, не балуйтесь!

- Вить, на сколько мы можем рассчитывать, пока он с волей свяжется? Маляву-то из ИВС наверняка зашлет!

- Ну, сутки мы его в райотделе продержим, потом туда-сюда, пока в ИВС оформим, да и оттуда он в первый день хер чо передаст! Так что, время есть!

- Тогда вези его отсюда, мы вас не видели, вы нас! Сами поймали, сами упаковали! Кстати! Все время про него забываю!

Достаю из-за ремня харбук и, продев мизинец сквозь спусковую скобу, протягиваю Витьке:

- Не забудь Сереге отзвониться!

Финку не отдал – оставил себе.

На этом расстались. Витька с «формовыми» сели в «канарейку» и уехали, увозя в узилище «виновника торжества». И, блять, мои наручники! Жалко, однако – подарок любимой женщины! Я обращаюсь к Вазгену:

- Ну что, дружище, расчет, как договаривались!

Тот молча вытащил из внутреннего кармана пачку долларов:

- Вот! Дэржи! Спасибо, брат!Можешь не считать – здесь все!

- Погоди, двушку отсчитай – это ваш залог!

Вазген отсчитал деньги, остальное отдал мне. От души!

- Не за что! Обращайтесь! Теперь в Симферополь, на паровоз! И домой!

Домой мы с пацанами добрались без приключений, если не считать пьянки в поезде.

КОНЕЦ

 

Создание сайтов в Ростове-на-Дону, продвижение сайтов в Ростове-на-Дону
Создание и продвижение сайтов в Ростове-на-Дону WEB-студия Rostov-Design
Rambler's Top100