Работал я тогда начальником Службы безопасности в совместной Российско-греческой фирме «Номос-техника*», в ее Ростовском отделении. Фирма занималась тем, что через «окно» на границе гнала на продажу различную бытовую технику, от телевизоров до плееров, причем, по очень низким ценам. У фирмы был приличных размеров магазин в Ростове на Большой Садовой, в одном из самых «проходимых» мест города.

 

Помещение находилось у нас в аренде за немалые деньги.

 

Хозяином был Игнат Федорович*, депутат областной Думы и бывший зам. Губернатора. Помещение досталось ему, путем скупки ваучеров у местных работяг. Кроме магазина, мы арендовали у него еще и помещение офиса, расположенное в одноэтажной постройке на противоположной стороне улицы, через дорогу. Офис арендовали потому, что в магазине было маловато места, хватило только на кабинет директора, раздевалку для сотрудников, служившую в перерыве еще и столовой. Бухгалтерия, Служба безопасности и другие кабинеты находились в офисе, что было не очень-то удобно. Но приходилось с этим мириться.

 

 

Директором филиала была молодая, веселая и симпатичная Наташка, с которой мы дружили еще с тех времен, когда она была в фирме главбухом, а я – заместителем СБ-шника.

 

 

Мои обязанности, кроме обычного функционала Начальника СБ, заключались в том, что раз в неделю я вооружался 10-зарядным полуавтоматическим карабином, надевал под одежду специальный пояс из эластичной ткани, с кармашками, набитыми пачками долларов, садился на старенький КАМАЗ с тентованным прицепом, которым рулил муж директора – Васька, и мы с Васькой отправлялись в стольный град.

 

В Москве я сдавал выручку, на одном из многочисленных складов загружался товаром, и мы везли все это в Ростов.

 

В дороге нас ждало множество приключений, начиная с «Солнцевских», обирающих дальнобойщиков на Щелковском шоссе и кончая мусоров на постах ГАИ, которые наводили на хороший груз местных бандитов.

 

 

Справедливости ради надо заметить, что наводили они бандитов в основном, на беззащитных – убедившись в наличии у меня карабина, как правило, даже не требовали документов на него, а отпускали с миром, даже не отсемафорив браткам.

 

 

В Ростове товар разлетался, как горячие пирожки на базаре, и цикл товарооборота начинался снова.

Таким образом, из 7 дней недели я проводил в дороге и в Москве, обычно, дня 4.

В мое отсутствие безопасностью в фирме занимался мой друг Юрик, не профессионал, но парень толковый и житейски опытный.

 

К тому же, я создал все условия для обеспечения безопасности в магазине и офисе в мое отсутствие, в том числе технические.

 

Так, в их числе, была система скрытого наблюдения, установленная в Наташкином кабинете – позади и выше директорского кресла была расположена полка, на которой пылился большой музыкальный центр AIWA, с двумя колонками, через динамик-«пищалку» одной из которых был выведены объектив и выносной микрофон обычной бытовой видеокамеры Sony, соединенной скрытым проводом с видеодвойкой, установленной в соседнем помещении столовой.

Когда к директору приходили посетители, представляющие оперативный интерес, начиная с госпожнадзора и ОБЭПа, и заканчивая местными бандитами, регулярно предлагающими «крышу», я выгонял всех из столовой, запирал дверь и, на экране видеодвойки, наблюдал за происходящим в директорском кабинете, при необходимости записывая все на видеокассету. Некоторое время спустя у меня образовалась небольшая видеотека, где были записаны множество эпизодов наездов, вымогательства и противодействие оным.

 

_________________________________________________________________
* Все имена, фамилии персонажей, названия фирм и предприятий изменены.

 

Этим видео мы  развлекали немногочисленных проверяющих из Москвы, которым ужасно нравилось смотреть такое кино, особенно во время распития обильных магарычей, выставляемых Наташкой.

 

 

В этот день мы с Васькой, как раз, приехали из рейса и встали у грузовой ляды магазина под разгрузку.

Я только начал считать выгружаемый товар, как вихрем налетела веселая Наташка, игриво шлепнула меня по заду и увлекла к себе в кабинет. Васька дрых в кабине – устал, как собака, 19 часов рулил почти без перерыва.

 

 

- Привет! Как съездили?!

 

- Товар в порядке, от бандитов отбились, благоверный твой без триппера!

 

- Ты уверен? А что было-то?

 

 

Она больше не за груз боится – он застрахован. А вот если Васька «намотает на конец» от «плечевых», до которых он большой охотник, никакая страховка не поможет. Я же «плечевыми» брезгую и ему «макнуть конец» не позволяю.

 

 

Я рассказал про эпизод, происшедший в Москве.

Сначала, еще до загрузки, во время ожидания торгового представителя на Щелковском шоссе, подошли трое клоунов, собирающих дань с припаркованных у обочины дальнобойщиков. Один, самый борзый, влез на подножку КАМАЗа с моей, пассажирской, стороны и засунул бритую голову в кабину:

 

 

- Здорово, мужики!

 

- Мужики – поле пашут! – отвечаю с максимально блатной интонацией.

 

- Нихуя себе! А ты хто по масти тогда?!

 

- Масть у Буренки, когда ее бык ебет! Ты сам-то кто будешь, не прокурор часом?

 

- Мы – «Солнцевские!»

 

- А ксиву покажь!

 

- Какую, нах, ксиву?!

 

- Что ты – «Солнцевский!»

 

 

Вопрос ставит бандюка в тупик, однако ненадолго - он быстро ориентируется и, удерживаясь левой рукой за крепление зеркала заднего вида, правой задирает майку. За туго затянутым поясом спортивных штанов торчит вытертый добела от старости пистолет ТТ. Видно, что не китайский, небось еще врагам народа из него в затылок стреляли.

 

 

- Во! Моя ксива!

 

 

Я, левой рукой, за цевье, поднимаю на уровень окна короткий карабин, с примкнутым магазином, похожий на автомат Калашникова. Правой рукой резко дергаю вниз рукоятку затвора – звучит недвусмысленый лязг, патрон теперь в патроннике, оружие готово к бою.

 

 

- А вот – моя! Получается – я тоже «Солнцевский»!

 

Ну тогда – давай закурить! – съезжает с базара пацан. Вы откуда такие?!

 

Дебил, бля! Как будто номеров не видит!

Угощаю сигареткой. Кэмел крепкий.

 

 

- С города-ПАПЫ! Ствол продаешь?!

 

- 500 баксов!

 

- Ну и цены у вас в столице! У нас такие по 200 на каждом углу вместе с огурцами торгуют!

 

- Ну, тогда пойдешь поссать – зайди на огород! В Ростове, небось, там стволы и растут!

 

 

Оба хохочем, ситуация – разряжена.

 

Но торг явно не удался. Щелкаю зажигалкой, бандюк прикуривает :

 

- Ладно, служивые, бывайте!

 

- И тебе – удачи, лохов побогаче!

 

 

Сборщики дани следуют дальше, разбогатев лишь на одну сигаретку. Ничего, они себе насобирают. Лохов не сеют, не жнут – сами родятся! А в Москве ими, по-ходу, тротуары мостят!

 

 

Васька громко выдыхает. Он ни жив, ни мертв. Мужик хороший, но не боец – при виде бандюков норовит забиться в угол водительского кресла и там потеряться.

Я Наташке предлагал – перерегистрировать карабин на него, и пусть сам ездит. И у меня на сыск времени больше будет, и фирме- экономия. Только за эти командировки у меня выходит в месяц долларов 600!

 

Но она заявила, что Васька, даже для спасения собственной жизни, не сможет ни в кого выстрелить. Тут спорить трудно.

 

 

- У нас проблемка возникла – «обрадовала» Наташка. – Арендодатель наш совсем ахуел, требует освободить помещение офиса, что через дорогу. Мне его секретарша шепнула, что он каких-то чурок нашел на аренду, чуть не вдвое дороже!

 

- Он официально уведомил? У нас же договор на 5 лет, в БТИ зарегистрирован! И платим аренду – день в день!

 

- Нет, пока только гнилые базары. Он же понимает, что по ,официалке, мы его нахуй пошлем!

 

- И пошлем эту вошь партейную! Накрысил  ваучеров, а теперь – багует! Хуй ему по всей морде!

 

- Сегодня вечером его представители придут и, полагаю, это будут не юристы!

 

- Не беспокойся. Он с серьезными ни с кем не работает, я ж пробивал! Да хоть бы и работал – подтяну УБОП, подарим им проекционник ремонтный* в актовый зал, так они кому хочешь глаз на жопу натянут! А когда именно придут?

 

- В 6 вечера, к закрытию.

 

- Хорошо, я буду, кемарну щас дома пару часиков и приду! Надо хоть душ принять! А то воняю с дороги как бомжара!

 

 

Я живу совсем рядом, в соседнем квартале, метрах в 200 от магазина.

 

Отправляюсь домой – отсыпаться и приводить себя в порядок.

 

 

Прихожу в магазин пораньше – надо приготовиться к визиту «представителей». Первым делом инструктирую Юрика – заниматься видеофиксацией сегодняшних переговоров предстоит ему, как и играть роль «засадного полка». Для этого у меня в кабинете в сейфе, хранится короткий

 

_________________________________________________________________

 

*Ремонтный проекционник – проекционный телевизор с огромным, по тем временам, экраном, возвращенный в магазин по неисправности и отремонтированный.

 

«помповик» 12-го калибра, заряженный патронами с крупной дробью. Если переговоры примут угрожающий оборот, Юрик ворвется в кабинет с оружием в руках и будет действовать по

 

обстановке. Я в нем уверен, он не промахнется в злодеев и не подстрелит того, кого не надо.

 

«Помповик» куплен с рук, по объявлению в ФИДОнете, разрешения на него нет и он не зарегистрирован. Ну и плевать – в тюрьму за гладкоствол не посадят, а штраф, если что, фирма заплатит!

 

Вместе настраиваем видеоаппаратуру, протираем ружье и патроны – прям к бою готовимся! Хотя я уверен, что обойдется без этого. Бандиты на 12-й калибр реагируют однозначно – теряются бесследно и больше не приходят. Проверено уже пару раз, гоняли тут всяких.

 

 

Захожу в кабинет к Наташке, докладываю о готовности. Она, непроизвольно, оглядывается назад – на музыкальный центр с видеокамерой.

 

 

- Да еще не включили!

 

- А когда включишь?

 

- Когда в торговый зал зайдут – стукну в стенку, Юрик все включит.

 

Чего она беспокоится, не в первый раз уже гостей встречаем!

 

 

Сидим, болтаем с Наташкой. Она, вроде, и не беспокоится – мадам у нас не робкого десятка. Мы с ней откровенно симпатизируем друг другу,  оказывая друг другу знаки внимания, вроде шлепка по заднице, но этим все и ограничивается.

Я не лезу к ней в трусы из уважения к Ваське, с которым в рейсах «пуд соли съели», да и водки выпили немало, а Наташка коротко знакома с моей женой – Любочкой, часто бывает у нас дома, иногда ночует, когда Васька напьется и начинает бузить – на бабу у него отваги хватает. Тогда я отправляюсь его успокаивать, с неизменным, впрочем, успехом.

 

 

Приближается время визита «Представителей». Наташка все время косится на экран своего компа, куда продублированы картинки с телекамер торгового зала, склада и подсобных помещений. Наконец она спохватывается:

 

 

- Смотри, вроде – эти!

 

 

Заглядываю в экран – на входе в торговый зал с охранником разговаривают двое мужиков: постарше – низенький и и плотный, и помладше – высокий, широкоплечий атлет, похожий на волейболиста.

 

Охранник указывает им рукой направление к служебному входу, и мужики, не спеша и, по дороге, осматривая полки и витрины, уставленные техникой, следуют к двери. Вот они заходят в сужебную дверь, идут по коридору и тормозят у двери директорского кабинета.

Наташка, не дожидаясь стука, распахивает дверь и приглашает зайти. Гости заходят и представляются:

 

 

- Вечер в хату! – произносит старший, тюремное приветствие. Я не желая сразу становиться на «блатные рельсы» и, тем самым, переводить в эту плоскость наши отношения, здороваюсь подчеркнуто «партикулярно»:

 

 

- Добрый вечер!

 

 

Наташка, по-женски чутко улавливая атмосферу, повторяет приветствие вслед за мной.

 

В таких переговорах главное – не идти у блатных на поводу, в «базарах по понятиям» у них почти всегда – преимущество.

 

 

Я жму руки мужчинам, представляюсь:

 

 

- Олег, начальник СБ.

 

- Николай Петрович! Мы от Федорыча, надеюсь – он предупредил!

 

Протянутую для пожатия руку эмансипированной Наташки, он неожиданно, подхватывает и целует тыльную сторону ладони.

 

 

Я, тем временем, жму руку молодому атлету. Он представляется:

 

- Женя!

 

Затем, не без удовольствия, чмокает ручку Наташке, у той аж щечки разрумянились!

 

 

Я пребываю к некоторой растерянности: с одной стороны – ярко выраженное блатное приветствие, с другой – дворянские загоны, понятиями, однозначно, не одобряемые!

 

 

Разглядываю «парламентеров», пытаясь определить психотипы, кто они по-жизни и наличие спрятанного под одеждой оружия.

 

 

Николай Петрович, лет 50, с рыжими, коротко стриженными волосами, красным лицом гипертоника, ярко-синими, совершенно молодыми, глазами, взгляд умный, проницательный. Одет просто, но со вкусом: Темно-синяя рубашка-поло с зеленым «крокодильчиком» La-Coste, голубые, свободные джинсы и темно-коричневые кожаные плетенные босоножки на кожаной же подошве, одетые на босу ногу, со следами работы педикюрного мастера.

 

Явный сангвиник, блядун и выпивоха. Одежда фирменная, дорогая, новая.

 

Руки Николая покрыты  поблекшей тюремной татуировкой: восходящее солнце на тыльной стороне кисти – отбывал на севере, перстень с черным камнем – сидел «от звонка до звонка», однако таким сплошным черным камнем часто маскируют позорные рисунки, наносимые насильно, чтобы закрасить позорный рисунок в сердцевине перстня, а вот и перстень со свастикой внутри – «анархист».

 

 

В общем – явно не «ВОР в законе». Хотя на шее висит на толстой золотой цепи и в золотом же окладике, величиной со спичечный коробок, иконка какого-то святого. Такие я видел у некоторых воров, когда следил за блатными во время похорон убитых воров и авторитетов.

 

 

Женя же, парень лет 30, вообще на сидельца не похож, у него очень ровная спина и развернутые плечи – прям-таки офицерская выправка. Костяшки пальцев рук покрыты мозолями – явно занимается единоборствами. Руки чистые, без единой наколки. Похоже, вообще у «хозяина» не бывал. Психотип определить затрудняюсь – движения плавные, уверенные, как у хорошего «рукопашника». Глаза карие, взгляд веселый, с «чертовщинкой», такие бабам нравятся.

Одет в зеленый спортивный костюм «Адидас» и белые кроссовки «Найк». Все дорогое, не с китайского рынка.

 

 

Процедура «обнюхивания» закончена – нас с Наташкой они тоже оглядели с ног до головы.

Готов поставить бутылку «Джека Дэниэлса» против упаковки женских прокладок, что главный вопрос, звучащий сейчас у них в головах: «Трахает он эту сучку или нет!?».

 

Я беру инициативу в свои руки:

 

 

- Господа, я, так полагаю, вы прибыли по вопросу аренды занимаемого нами офисного помещения?

 

Николай Петрович не медлит с ответом:

 

- Именно! Игнат Федорович предлагает вам освободить офис в три дня! Как хозяин помещения!

 

- Тогда, если вы – официальные представители Игната Федоровича, попрошу ваши доверенности!

 

 

Этакого поворота они явно не ожидали. Я сразу же перевел бандитские «терки» в официальное юридическое русло. А это – не их епархия, тут они себя чувствуют неуверенно.

 

 

Николай восклицает с угрозой:

 

- Какие, нах, доверенности! Ты чо гонишь!

 

Я спокойно, глядя ему прямо в глаза, отвечаю:

 

Попрошу мне не «тыкать», мы не в тюремном бараке! Я прошу предъявить доверенности, как доказательство ваших полномочий на ведение переговоров по поводу прекращения арендных отношений в части занимаемого нами офисного помещения!

 

Николай взгляда не опускает и продолжает, правда, снизив агрессию:

 

- Вам чо, недостаточно его слова?!

 

- Разумеется, недостаточно! То, что он там болтает – нам параллельно, если не сказать больше! Есть определенный, установленный законом, порядок предъявления претензий. Я пока такого порядка не вижу, а вижу бандитский наезд! Для отражения которого вправе обратиться в милицию или, в порядке самообороны, применить силу!

 

- Какую еще, нах, силу! Кто вас трогает!

 

- Да еще не хватает, чтобы трогали! Или предъявите доверенности, или валите отсюда! Иначе вызовем милицию – она тут рядом!

 

- Да много вам ваши менты помогут!

 

 

В это время из-за стены слышится звук передергиваемого затвора – это Юрик готовит к бою свой 12-й калибр.

 

Наступает тишина. «Засадный полк» произвел впечатление, даже, не показавшись на глаза противнику! Повисло тяжелое молчание.

Я в общем-то доволен – все происходящее пишется в соседнем помещении на кассету и этого вполне достаточно, чтобы «закрыть» каждого из них на 30 суток, по Указу о борьбе с организованной преступностью. А уж за месяц обработки в УБОПе, они признаются в том, что было и чего не было!

 

- Мы еще встретимся! –  шипит Николай, впрочем, без особой злобы. Обычная рабочая ситуация.

 

Женя помалкивает, внешне никак не выказывая отношения к происходящему. Но, сдается мне – не очень ему этот наезд нравится!

 

 

- Не сомневаюсь! – весело восклицаю я – На «очняке» в УБОПе! Я тебе пару вопросиков задам. На «засыпку»!

 

 

Ответить на это им нечего и оба, не торопясь, с достоинством, покидают кабинет. Они еще с полчаса тасуются в торговом зале, демонстративно приставая с вопросами к продавцам-консультантам, таким образом, показывают, что ничуть не испугались. Потом выходят из магазина.

 

Наташка поворачивается ко мне:

 

 

- Ты мне слова вставить не дал!

 

- Зато, тебе ручку облобызали!

 

- А ты хотел, чтоб и тебе?!

 

- Благодарю, мне тебя достаточно! Все зависит от того, что это за «пассажиры»! На мой взгляд, они из тех, кто любит ломиться в незапертые двери и всех пугать до смерти, типа: «Мы – бандиты!» Бандиты-то они – бандиты, но бандиты бандитам – рознь! Так и меня бандитом можно считать – я ведь тоже не чураюсь насилия, деньги вон, с мошенников разных выколачиваю! Что-то хлопцы эти не очень-то страшные. Я б тебя в сто раз хуже закошмарил!

 

 

- Так, Любку свою куда-нибудь отправь, и закошмарь!

 

- Посмотрим! – съезжаю я с базара.

 

 

- Так что ты дальше делать думаешь?

 

- Как что?! Зря, что ли, видео пишем! Покажу отснятое в УБОПе, они наверняка их там знают!

 

- А если не знают?!

 

- Так это еще лучше – значит парочка эта – никто и звать их – никак! Можно свободно их послать! А не поймут – поставим под ствол – я для этого свой возьму, зарегистрированный, и вызовем ментов. Местных, из Кировского! Те их примут, напишем заяву, приложим видеозапись – их с ходу на тридцать суток закроют, со всеми вытекающими! Причем, заяву, в первую очередь, на Федорыча накатаем – пусть у него пару ведер крови менты выпьют. Расторгнуть договор аренды он может только через суд, а в суде ему не светит! Мы условия договора выполняем скурпулезно!

 

 

- Ладно, я на тебя надеюсь! Мне Федорычу звонить?

 

- Не надо. Он сейчас только и ждет, что ты орать начнешь со страху. А мы – промолчим, как будто он – никто, вместе со всей своей пристяжью. Пусть помучается! А я пока в УБОП сгоняю!

 

 

- Давай, удачи тебе!

 

 

Звоню начальнику УБОПа – Ване Корневу – грозе ростовских бандитов:

 

- Здра-жела- трщ-полковник!

 

- Привет, что созрел? «Чистуху» хочешь написать?

 

Это у нас шутки такие. Когда-то меня привезли к нему в наручниках – типа доставили на допрос по материалу. Один махровый жулик, обувший на 600 миллионов «старых» денег моего тогдашнего работодателя, накатал на меня заявление. Не зря накатал. Мои «спортсмены», которых я нанял «закошмарить» жулика, несколько перегнули палку. Так что, Ваня, знавший меня еще по службе в милицейской разведке, полагая, что повестки мне слать бесполезно, послал за мной наряд, как за заартачившимся свидетелем, а тупые пэпээсники, решили, что это арест, хотя никаких бумаг у них на руках не было.

Ваня тогда пытался подсунуть мне на подпись «Предостережение о прекращении противоправного поведения», которое, к его глубокому удивлению, я подписал. А не послал его вместе с этой «порожняковой» бумажкой. Но подписал я его своей «шпионской» ручкой, чернила которой через сутки исчезли.

В отместку Ваня занес меня в УБОПовскую базу данных вместе с бандитами. И с тех пор подъебывает при каждом удобном случае, хотя и нередко нагружает разными просьбами «щекотливого» характера – проследить, послушать, установить скрытую камеру и т.п., но не в интересах службы, а по «частным» заказам своих знакомых.

 

 

- Можно, я еще с годик пораспиздяйничаю? – Вопрошаю я вкрадчиво.

 

- Ну ладно, хуй с тобой! Что случилось-то?!

 

- Да наехали на мой магазин! Два мутных каких-то, один, вроде из «синих» в «партаках» тюремных, а второй – спортсмен, по-ходу. Я их на видео снял, качество – хорошее, звук – тоже.

 

- Ну, тащи давай это гавно сюда, посмотрим, что за пассажиры!

 

Я просматриваю видеозапись, чтобы еще раз убедиться в ее качестве, сажусь на магазинный «разгонный» микроавтобус – «фольксваген», который и доставляет меня в УБОП.

 

 

Минуя часового и показывая ему "фак" -  с ним я хорошо знаком – вместе занимаемся в зале рукопашного боя на стадионе «Динамо» и на прошлой тренировке он мне нос разбил - подымаюсь к Ивану в кабинет. Он уже ждет, видеодвойка с большим экраном включена:

 

- Давай, показывай, что принес!

 

- Да вот, документальный фильм: «Как двух бандюков нахуй послали!»

 

Смотрим кино. Ваня замечает:

 

- Старого впервые вижу, а Женька у нас в СОБРе служил, лейтеха, поперли два года назад за то, что в Чечню не захотел добровольно-принудительно ехать.

 

- Усрался, что ли?

 

- Нет, он не трус. Родственники жены у него там, среди моджахедов.

 

Зовет своего зама, показывает Николая Петровича:

 

- Знаешь, что за член?

 

- Впервые вижу. Чмо какое-то, иконку воровскую нацепил, типа крутой!

 

Тут фильм подходит к концу. Ваня обнадеживает:

 

- Кассету оставь – я завтра с утра на планерке покажу. Не может быть, чтоб старого никто не опознал! А ты в обед набери меня – наверняка будут новости!

 

- Тогда – спасибо! До завтра!

 

- За «спасибо» - ебут красиво!

 

Ну не может он без подъебок, никак «шпионскую» ручку забыть не может!

 

Возвращаюсь в магазин, успокаиваю Наташку и отправляюсь домой – спать.

 

 

Наутро иду на работу, занимаюсь текучкой:

кто то спер какую- то мелочевку с витрины в торговом зале,

персонал жалуется, что из карманов одежды в раздевалке пропадают деньги,

надо подготовиться к судебному заседанию – одна тетка подала иск о возмещении ущерба за поломанную ей же мясорубку Bosh.

 

 

Отсматриваем с Юриком видео, вычисляем крадуна, устанавливаем, где в этот момент был охранник торгового зала – он, конечно же, точил лясы с симпатичной продавщицей.

 

Делаю, крупно, фотоморду крадуна и, вручаю охраннику. Чтоб в магазин больше не пускал! Потом Юрик отбирает письменное объяснение от охранника, а также от продавцов – кто где был и что делал в момент кражи.

 

Фотки болтающего с продавщицей охранника и засунувшего в витрину руку крадуна, с указанием  точного времени, показываю охраннику, не желающему признавать свою вину. Тот подписывает согласие на удержание из зарплаты стоимости спизженного крадуном. Там ущерба-то три копейки, но это вопрос принципа – нехай клювом не щелкает!

 

 

Звоню в специализированную фирму «Бастион», заказываю пяток кошельков - «химловушек», которые потом распихаю по карманам висящей в раздевалке одежды.

При открытии кошелька пиропатрон выбрасывает в морду похитителю порошок родамина – ярко розовой несмываемой краски.

Крысу мы покрасим в розовый цвет, будет крыска-лесбиянка!

 

 

По гражданскому иску насчет Боша ситуация неоднозначная. С одной стороны - у меня есть заявление покупательницы о том, что поломка произошла, когда она молола в мясорубке ягоды смородины с сахаром, а в инструкции к мясорубке однозначно сказано, что в ней можно молоть только мясо без костей, во всех иных случаях фирма ответственности не несет. С другой стороны, судья – женщина, она такой же потребитель, как и истица и, наверняка, встанет на ее сторону. А подавать на кассацию из-за поломанной втулки-переходника стоимостью 50 рублей никто не станет. Я и так предлагал Наташке заменить мясорубку на новую, но та резонно возразила, что эта дура и новую нахуй поломает! Были б у нас эти втулки – заменили бы ее бесплатно – и все дела! А то приходится из-за такой херни по судам мотаться!

 

 

За всеми этими хлопотами подходит обед и я звоню Ивану:

 

- Пириятного аппитита, насяльника!

 

- Не паясничай! Времени мало! Слушай и запоминай: Николай этот по кличке «Дядя», у братвы не в почете, ни к какой группировке не принадлежит –«дикий», бля!

 

 

Три ходки, первая за «мохнатый сейф»(изнасилование) две других за разбой и квартирные кражи.

Еще в СИЗО его, за малым, не «опустили», КУМ* вовремя к недоноскам в хату перевел, воспитателем. А то б «загнали под шконарь**»! Вот и не берут никуда – для «синих» он типа «чушка», а для бандитов – вообще никто. Можешь смело его в Кировский сдавать, они дело возбудят и нам передадут, а я ему в подвале уютный блестящий крюк обеспечу!

Тока не завалите его там с Юриком! А то потом хуй отпишетесь, даже если у него ствол будет! Слышал я, как Юрик за стеной затвором клацал! В жопе у него зачесалось!

 

 

- А с Женькой что?

 

- Да он, после увольнения, сначала к «Серым» прибился, но не заладилось у него там, совесть, видать, осталась… Теперь, вот, к депутату притерся… Он – нормальный, в общем-то, пацан, поступай с ним, как знаешь. Типа – как совесть велит!

 

- Понятно. Будет себя нормально вести, то претензий к нему нет. Да и на видео он помалкивает.

 

- Да, достаточно того, что он с Колей к вам приперся, один хер – соучастие!

 

Добро, жизнь все расставит по своим местам!

 

А прокурор рассадит по хатам!

 

А фамилию КУМа не помнишь?

 

Да ваш же, из разведки, Сашка Астахов – «черный капитан». Он на пенсии уже, на тюрьме выслуга – год за два. Не то, что у вас в наружке – год за полтора!

 

 

Благодарю! Пока!

 

Счастливо! С ружьями поосторожнее там!

 

 

Иду обедать домой, благо рядышком.

 

 

После обеда захожу в кафе, рядом с магазином, там обедают Наташка с Юриком. ________________________________________________________________
*КУМ – на тюрьме название начальника или сотрудника оперчасти, основная обязанность- вербовка агентуры среди заключенных.

 

**Загнать под шконарь – «опущенные», из-за крайней тесноты в СИЗО, зачастую живут под койками нижнего яруса, выбираясь оттуда только с разрешения нормальных заключенных.

 

 

 

Юрик развлекает Наташку пошлыми анекдотами, он на них – великий мастер! Наташка смеется, аж есть не может!

 

- Юрик! Тебе от Ваньки привет, велел передать, чтоб с пушкой не баловал!

 

- Не буду, буду прикладом глушить, как сома!

 

- Ну, что там? – с надеждой вопрошает Наташка.

 

- Да все как я и говорил. Никто они и звать – никак. Никого за ними нет. Николай – тот вообще «чушок» и стукачок тюремный. Женька – мент бывший, уволенный. Можно смело нахуй посылать!

 

- Давай, это ты делать будешь?!

 

- Конечно, это – моя работа. Если депутат позвонит, зови меня – я с ним сам поговорю. Или Николай.

 

Но ни Федорович, ни Николай не позвонили ни сегодня, ни завтра, а послезавтра мы с Василием отправились в очередной рейс и, вернулись только через три дня.

 

Первое, что я спросил, увидев Наташку:

 

- Ну что, звонили?

 

- Федорович звонил, но я отказалась с ним говорить без юриста. Сегодня опять звонить будет, так, что ты не уходи.

 

Хорошо, пока товар на склад пристрою, глядишь, и позвонит!

 

Но депутат не позвонил, а без предупреждения приперлись Николай с Женькой. Я сразу же дал Юрику ключи от сейфа с ружьем, и отправил его в столовую – писать разговор.

 

«Парламентеры» сразу прошли к Наташкиному кабинету и стали стучаться. Я же, убедившись, что Юрик скрылся в столовой, подошел к ним. Николай поздоровался, как будто мы с ним – лучшие друзья. Женька только кивнул головой. Зашли к Наташке, на сей раз ручек ей никто не целовал, да она и свою не тянула. Расселись на мягкие стулья.

 

- Что на этот раз? – интересуюсь я.

 

- Все то же самое – аренда!

 

- Доверенности принесли?

 

- Вот, пожалуйста!

 

- Беру доверенности и внимательно их изучаю. Делаю ксерокопии. Оформлены правильно. Ну что ж – доверенности всего лишь повод, чтобы перевести переговоры в правовое русло.

 

- Коля, а тебе горячий привет от Саши Астахова, мы с ним – старые приятели. Перстенечек на пальце ты закрасил, да вот незадача – тюрьма все помнит!

 

Лицо Николая стало еще краснее, хотя, казалось бы – дальше некуда. Он молча встает и выходит из кабинета. Женька – за ним. Интересно, как он все это Женьке будет объяснять? А депутату?

 

Поворачиваюсь к Наташке:

 

- Полагаю, больше они не вернутся, Коля понял, что опущен «ниже плинтуса».

 

- Ну и слава богу!

 

- Депутат, тоже, вряд ли станет настаивать на освобождении офиса – у него надежда только на бандюков была! Выгонит он их теперь!

 

 

Так и случилось. Николай стал «свободным художником» и занялся автоподставами, да нарвался на подругу вора в законе,  попер буром и его застрелили.

 

 

А Женьку я разыскал и подключил к долговой теме, с которой он неплохо справлялся, а потом сошелся с вдовой убитого крупного предпринимателя и до сих пор греется у ней под бочком.

 

Депутата же на следующий срок не выбрали, и он, лишившись неприкосновенности, свой пыл поумерил. Хотя офис и магазин мы арендовали у него еще три года. Правда, с Наташкой он так и не разговаривал – общался через своего бухгалтера.