Произошли эти события в самом начале этого века, буквально в первые годы. Работал я тогда в одной хитрой конторе, которую возглавлял отставной полковник ФСБ. Контора расплывчато именовалась: «Экспертно-аналитическое Бюро». Должность моя именовалась: «Заместитель Генерального Директора по вопросам экономической безопасности». Занималось агентство тем, что оказывало донским предпринимателям разнообразные услуги – улаживало как судебные, так и внесудебные проблемы, вполне успешно выступая во всевозможных разборках предпринимателей между собой, как напрямую, так и с участием бандитов, причем весьма успешно – наш Полковник(так мы его между собой и называли), до увольнения на пенсию (читай - в действующий резерв, ибо чекистов бывших не бывает), работал как раз по линии борьбы с оргпреступностью, знал всех сколько-нибудь заметных бандитов по Южному региону, а,главное, бандиты знали его. Поскольку мужик он лично очень честный, справедливый, крепко держащий данное слово – «отвечающий за базар», а также то, что многие бандюки «постукивали», как чекистам вообще, так и лично ему, его слово в уголовном мире имело заметный вес. Юристы «Бюро», все отставные ФСБ-шницы, вполне успешно справлялись с урегулированием конфликтов с госорганами, как в силу своей нехилой квалификации, так и в силу того, что многие чиновники и менты, в том числе, тоже «постукивали» чекистам. Не было ни одного госучреждения, ни одного крупного подразделения милиции, где не было б «своего человечка», так что вопросы, обычно, разрешались «на раз».
Обязанности мои были весьма многообразны – от представительства в суде, до выбивания долгов и участия в разборках. Клиентура у нашей конторы была весьма обширная, и мне, как специалисту по безопасности, приходилось мотаться по-нашему и соседним регионам, улаживая различные конфликты. Да, к тому же, как единственный компьютерно-грамотный деятель в конторе, я взвалил на себя обязанности айтишника. В общем, жизнь была насыщена, весела и интересна, состоя из возни с нашими старенькими компьютерами и всевозможных командировок, сопровождающихся частенько приключениями. К тому же все это весьма недурно и своевременно оплачивалось, что выло немаловажно в эпоху повальных задержек платежей. К тому же никто не препятствовал моим приватным занятиям частным сыском, наоборот, это даже приветствовалось.
Однажды, после выходных, приперся я, как обычно, к 10 утра на работу, поручкался с охранявшими офис нашими силовиками-спортсменами. Позубоскалил с компанейскими юристками – бывшими оперативницами ЧК, угостившими меня хорошим кофе и щеманулся в кабинет к Полковнику – поздоровкаться. В кабинете, кроме Полковника, находился мужчина лет 45 на вид, с характерной внешностью «вора в законе» - невысокий, сухощавый, жилистый. Взгляд жесткий,внимательный, словно зрачок пистолетного дула, вся фигура излучает уверенность. Сильно загорелый, будто только с курорта. Волевое лицо с выраженными носо-губными складками, лоб, прорезанный глубокими морщинами. Я ничуть не удивился – подобные персонажи бывали здесь частенько, мутя какие-то темные дела с Полковником. Мужчина протянул мне руку, причем крепкое рукопожатие было явно «тестовым» - проверкой на «слабо». С тестом я без особых усилий справился, и мужчина представился сочным баритоном: «Виктор».
Нет, это явно не блатной – на руке есть армейские наколки, «перстней» нет вообще.
Полковник отрекомендовал своего визави:
- Мой старый приятель. Еще две недели назад служил в должности начальника УГРО Линейного отдела Новороссийского морского порта. Вам с ним сегодня в ночь ехать в Москву, там с человека надо взыскать долг в миллион долларов (доллар тогда был по 6 рублей).
- Ни хрена себе! А нас там не «почикают»?! В столице разговор короткий! Пиф-паф – и все дела!
- От вас зависеть будет – как себя поставите.
- А что за ситуация?
- Фабула такая: мы действуем в интересах кредитора - торгово-закупочной московской конторы, офис их неподалёку от Кремля, в полуподвальчике. Раньше в нем сидел «Фонд инвалидов локальных войн» - те хлопцы, которых гуртом подорвали на Котляковском кладбище. Потом долго по частям собирали!
Коммерсы выхватили контракт на приобретение тушенки из Госрезерва, у одной из облепивших Минобороны коммерческих фирм, которую возглавляет отставной командир полка РВСН. Фирма получила предоплату шесть с лишним миллионов рублей. А товар не поставила до сих пор. Уже больше трех месяцев продрочки. Отделываются отмазками и «переводят стрелки» на чиновников Госрезерва, якобы тормозящих сделку. Хотя это уже их проблемы, нас это не ебёт.
- Зато их ебёт! Ракетчику этому сильно дешевле стрелка на нас нанять, чем товар поставить! Ему наши дохлые тушки обойдутся в цену десятка полетт с тушняком. А кто там что расследовать станет? Менты московские? – Я вас умоляю! Пришибли еще двух лохов провинциальных – зароют и дело с концом!
- Вот вы с Виктором и должны себя так поставить, чтоб ракетчик посчитал, что проще с кредиторами расплатиться, чем искать на свою жопу приключений! Виктор, по сценарию, будет выдавать себя за краснодарского «авторитета», это его родная тема, а ты. Борисыч, типа, при нем – то ли телохранитель, то ли киллер, приехавший на будущие цели посмотреть. Тебе надо помалкивать загадочно и надувать щеки, особенно, на переговорах! И по сторонам смотри, не теряйся – ты ж разведчик. Попробуй найти какое-нибудь не стандартное решение. Только в криминал, я тебя умоляю, не лезь – ты ж, как удила закусишь, на все готов!
- У вас хоть раз проблемы из-за меня были? Нет? И не будет, я края у поляны секу! А крыша у ракетчика кто – известно?
- Была до недавнего времени военная контрразведка бывшей его части, но он с контриками посрался из-за жадности своей, а с бандитами боится связываться, ибо отберут, нахер, все. Да еще и завалят!
Это Полковник, небось, через своих чекистов пробил – они ж с «контриками» одной крови, соседние управления.
- Ладно, посмотрим, кто на переговорах будет выступать – сам ракетчик, или за него впишется кто-то! – глубокомысленно замечает Виктор.
- А жить в Первопрестольной где будем? – интересуюсь я.
- В гостинице Россия, прям возле Кремля. Это неподалеку от офиса наших заказчиков, только вокруг Красной площади объехать. Я номер двухместный забронировал.
- Двухкоешный нумер оплачен! – не преминул подъебнуть я голосом Лёлика в исполнении Папанова. – Ну я погнал тогда собираться, Виктор, вот мой адрес – заезжай прямо во двор, под арку, я, часа через два, буду готов.
- Не, завтра раненько поедем, выспаться надо, и тебе тоже- будешь меня в дороге базаром развлекать! Чтоб не закемарил.
- Ты только стволов «левых» никаких не бери – у Виктора «Стечкин» наградной! – предупреждает Полковник. – А то знаю я тебя, понаберешь целый арсенал!
Я вопросительно посмотрел на Виктора, тот откинул полу пиджака и продемонстрировал висящий справа, «под рабочую руку», на ремне, здоровенный пистолет Стечкина в кожаной, не стандартной, кобуре. При необходимости такой может и автомат заменить, ибо способен стрелять очередями. И магазин на 24 патрона.
С тем я и покинул родной офис, корчась от зависти и размышляя, чем же мне вооружиться? На дорогах шалят - грабят, убивают, вымогают деньги всевозможные братки. Да и в самой Первопрестольной – в собаку плюнь – в бандита попадешь! Не «Солнцевские» какие-нибудь, так чурки беспредельные!
Сборы были недолги – спортивная сумка с тренировочным костюмом, прочим командировочным барахлом и минимумом продуктов в дорогу. Сам приготовился, как обычно, в командировку – короткая куртка из толстенной бычьей кожи, джинсы, кроссовки, рубашка-поло «с кракадильчегом», на ремень – кобура со здоровенным газовым «Вальтером Р88», снаряженным запрещенными дробовыми патронами, способными разодрать в клочья ебло на пятиметровой дистанции – хоть как-то компенсировать комплекс неполноценности перед боевым «Стечкиным» напарника.
Жена, Любочка, с вопросом:
- Олежек, ты куда это, родимый, наладился?
- В столицу, любимая!
- Ты ж недавно оттуда вернулся? Опять ловить мудака какого-нибудь?
- Не. На этот раз мудак не прячется. По долгу ситуацию разрулить надо!
- Надолго?
- Точно не знаю, примерно дня на три, максимум – недельку.
Хмыкнула в ответ и умелась на кухню готовить ужин – все ясно, ждут меня бурный вечер, глубокий сон и нежное утро, в результате которых буду выдоен досуха со всевозможными фантазиями. Московским девкам не должно достаться ни капли семейных активов! А уж дело свое она знает туго! После нее никаких телок столичных не захочешь. Я обычно ржу, стягивая с нее трусики, и предлагаю приступить к «сеансу профилактики». Однако, действительно, после «сеансов», долго ничего не хочется! А потом, на дорожку, обычно, нежно заглядывая в глаза, супруга напутствует:
- Любимый, я с тебя ничего не требую, прошу только, ты домой ничего не привези!
При этом может быть торжественно вручена упаковка презиков, от которой я всячески отмахиваюсь. Тогда ее засовывают в сумку. А по приезде, каждый раз незаметно проверяют целостность упаковки. Как будто я гондонов на месте не куплю!
Поскольку командировки у меня чуть не каждую неделю, «профилактика» происходит весьма часто и видимо, поэтому, семейная жизнь наша безоблачна.
Утром, в 5.30 подъезжает новенькая вороная «Ниссан Санни», я нежно прощаюсь с женой и, закинув сумку назад, падаю на переднее сиденье:
- Привет! За сколько домчимся?
- Привет! Если не спешить, с едьбой и перессыками, то часов за 15-17. Дорога, в основном, приличная. Часам к 22 будем в столице! Номер есть, заселимся, отоспимся – и с утра в офис к клиентам.
И мы погнали. Виктор пер по трассе под 200, на постах ГАИ предъявлял ментовскую «ксиву», «замыленную» им по последнему месту службы, как он сказал, за немалый магарыч. Так что я со своей радужной «корочкой» Международной Ассоциации по борьбе с наркоманией и наркобизнесом и газовым Вальтером смотрелся рядом с ним бледновато, мягко говоря.
В дороге мы познакомились поближе, развлекали друг друга историями из жизни – Виктор из своей богатой практики борьбы с бандюками, вьющимися вокруг Новороссийского порта, как мухи вокруг свежего трупа, а я – историями о службе на далекой Кубе и из практики частного сыска. Виктора последние особенно заинтересовали, ибо уволился из ментовки он недавно и чувствовал себя на вольных хлебах немного неуверенно. Те методы, которые он применял на милицейской службе, чувствуя за спиной всю мощь государства, явно не канали, а других он еще не освоил. Особо живо мы обсуждали причины нашего увольнения из органов – мое, от стремления к рыночной вольнице и его, вызванное убийством его прямого и непосредственного начальника - полковника Вени Федоркина. Вернее – шумихой вокруг этого убийства. Веню зарезали около его собственного дома в его же любимом Пежо. В результате к ним заехала следственная бригада чуть не в сотню рыл, которая начала рыть землю вокруг этого дела, прилетал сам замминистра Владимир Рушайло, бригаду возглавил другой замминистра, тема порта была на контроле у премьера Примакова. Кроме следственной бригады, нагнали кучу прокурорских и «гестаповцев»(сотрудники Управления собственной безопасности), так что, от портовых ментов только клочья полетели. Виктор, у которого, как у любого нормального опера, «грешков» было не на один год отсидки, почел своевременным «встать на лыжи», от греха подальше. Тем более выслуга лет уже подошла, пенсию копеечную свою он уже заработал.
Так, за процедурой знакомства и болтовней время пролетело незаметно, мы уже подъезжали к Воронежу. Время шло к обеду и Виктор предложил поесть в кафешке для дальнобойщиков, где кормили, по его словам, вкусно и недорого. Я согласился и вскоре мы сидели в заведении и уплетали солянку. Своей очереди с нетерпением дожидались эскалопы с пюре. Вдруг громко хлопнула дверь и в кафе, разнузданно гогоча, ввалилась парочка кавказских водил с дагестанской фуры, только что причалившей у кафе и наглухо перекрывшей нашему «Ниссану» все пути отъезда. Даги подошли к раздаче и стали обильно тариться хавчиком, продолжая ржать и добродушно заигрывая со столовскими барышнями. Парни были крепкие, поджарые, жилистые, явно спортсмены.
Виктор вполголоса бросил мне:
- Смотри, какие свиньи! Зажали нашу машину, насрать им на всех!
Он не спеша начал вылезать из – за стола. Я забеспокоился – потасовка с джигитами в начале ответственной миссии никак не входила в наши планы! Ведь ясно, что на предложение подвинуть фуру, чтобы дать нам выехать, нам ответят отказом в самой циничной форме.
- Давай, сначала я попробую, я по ихнему немного знаю.
Опередив Виктора, я подошел к парням, которые расплатившись, уже собирались отойти от кассы, держа в руках подносы с едой, состоящей в основном из шашлыка, явно из некошерной хрюшки.
- ХIурматиял, нужеда кIвеларищ(уважаемые, не могли бы вы… аварский) отъехать немного, вы заблокировали оперативную машину!
При этом я ткнул им в рожи свою развернутую пеструю «ксиву». Не знаю, что на них больше подействовало – удостоверение таинственной конторы или родной язык, но старший из кавказцев молча протянул младшему ключи от фуры и тот, также молча, вышел из кафе и отогнал фуру, открывая нам выезд.
- Баркала, поблагодарил я старшего и вернулся к себе за столик – продолжить трапезу.
- Ты на каком языке с ними базарил – полюбопытствовал мой напарник – по-чеченски вроде не так?!
- Это аварский, я в спецшколе с ними вместе учился, вот и нахватался верхов!
- Весьма кстати! Они обычно относятся с уважением к знающим, хоть немного, их язык! Их же мало и, если кто-то удосужился выучить хотя бы пару фраз, то значит - уважает!
- Я уважаю только тех, кто меня уважает! А ты готов был их мочить?
- Они по другому не понимают. Я их у себя навидался, наобщался. Только сила. Иначе – никак!
Мы закончили обед и поехали дальше, продолжая развлекать друг друга разговорами.
Витя поинтересовался:
- Как там на Кубе, говорят, телки дают за банку тушенки? Голодают они там, что ли?
- Не знаю, как сейчас, но когда я служил, на Кубе никто не голодал – всё, от мяса до сигарет по карточкам, за сущие копейки. Но только – минимум. Если хочешь сверх нормы, тогда уж коммерческая цена.
- А банка тушенки – это братский подгон, из благодарности, все-таки у них с сексом на порядок проще, чем у нас и девчонки гораздо раскованнее, я, например, в Союзе и подумать не смел свою девушку попросить о минете, а там они с этого обычно начать пытаются, чтоб разок облегчился, а во второй раз всё длится подольше, к обоюдному удовольствию. Мы на пляж с полигона, где я пол службы провел, почти каждый день ездили, когда норму успевали выполнить. Гоняли на ГАЗ-66 тентованном, так у нас в кузове всегда парочка матрасов лежала обкончанных и, за время пребывания на пляже каждый «отметиться» успевал. А кому места в кузове не хватало, вел свою мучачу в воду и обслуживал ее там. Это на Кубе широко распространено – трахаться в воде. С берега смотришь – все по парочкам и от всех концентрические круги отходят!
- А чем ты на полигоне занимался? Да еще пол службы? Обслуга?
- Нет, у меня была бригада художников – мы оформляли учебные классы сразу на двух языках – русском и испанском, рисовали иллюстрации к этим текстам, ну и наглядную агитацию, конечно: СССР-Куба - дружба навек, боевое братство и прочую хуйню.
- Да, повезло тебе – не служба, а курорт!
- Да я б не сказал! Первые пол-года, «соловьиный» период, я половину на очке просидел из-за местной воды, половину в санчасти, из-за тропической лихорадки, синтетическим хинином обжирался! Приехал туда килограмм 80, через полгода весил 53, хотя между очком и госпиталем, в основном, в ленкомнате отсиживался, выезжая только на тактику и стрельбы. Это, когда уже вылечился, «деды» откормили, собирая свое масло, сахар и мясо и насильно заставляя лопать. А потом, когда подкормили, загнали на спортгородок, где я ебашил до седьмого пота. А то я боеготовность, понимаешь, подразделения подрывал. А с них офицеры за это спрашивали.
Но комбат, слава богу, выдернул с бригады на полигон.
- На конец, хоть раз, наматывал?
- Ни разу. Ни я, никто из пацанов. Хотя презиками никто никогда не пользовался, а продавались они буквально на каждом углу – разноцветные, с «усиками», с насечкой и разные на вкус. Как уверяли некоторые девицы. За всю службу слышал только об одном хлопце из нашей бригады, который умудрился «сифон» подхватить, да и того в Гаване вылечили, исколов в решето всю жопу.
Потом плавно перешли к делам Новороссийского порта и связанного с ним нефтяного терминала. Виктор поведал, как приходилось крутиться между Администрациями города и порта, бандитами, которых возглавлял тогда вор в законе Бадри Аданая, по кличке Тамаз Новороссийский/впрочем, со слов Виктора – вполне приличный человек/ и своим начальством, местным и московским/гораздо менее приличным/, а также чекистами, «мутными» ребятами, которые за всем этим приглядывали и имели свои, особенные, интересы, переставляя людей, как фигурки на шахматной доске и жизненно важно было «не попасть под бой», не оказаться среди расходного материала. Так, за разговорами, изредка останавливаясь на заправках, еще засветло, подтянулись к Москве и въехали в столицу. Долго, по пробкам, добирались до центра и, уже в темноте, заселились в «Россию». В Москве было гораздо прохладнее, чем у нас, в Ростове. Народ ходил в летних куртках, а некоторые – в легких плащах.
Номер нам достался небольшой, двухместный, со свеженьким ремонтом, микрохолодильником и японским телевизором. Из окон открывался вид на Красную площадь. Машину загнали на гостиничную парковку. Пора было задуматься об ужине. Глянув в лежащее на столе меню рум-сервиса/доставка блюд и напитков в номера/, мы ахренели – яичница из двух яиц и кофе с кексом стоили, как ужин с коньяком в ростовском кабаке. Продукты, взятые с собой в дорогу, мы уже подъели и я, как менее уставший, отправился в круглосуточный магазин, находившийся на первом этаже монументального гостиничного здания. У входа в магазин клубилась небольшая кучка народу, в центре которой что-то вещал, оживленно размахивая руками, юморист Юрик Гальцев, одетый в какую-то замызганную кожаную куртку, на вид весьма дорогую, и смешную разноцветную вязанную шапочку. Я продрался сквозь толпу, взял у Гальцева автограф на гостиничной квитанции и проследовал в магазин, где взял бутылку коньяку и немудрящей закуси, с чем и вернулся в номер. Там я немедленно похвастался автографом знаменитости, но Виктор меня огорошил:
- А Юрик у тебя отсосать не просил?
Я ахренел:
- С чего б это?! Он что – пидар?!
- Да еще какой! Они со Стояновым из «Городка» – «мужики, которые-которых»! Уже сколько лет, как муж с женой!
- А кто из них - кого?
- Сия загадка велика есть! Наверное, меняются! Сегодня – один Юрик – муж, завтра – другой! Типа – многостаночники!
- Вот новость! А я и не знал! Когда в питере в разведшколе Стрельнинской, на курсах повышения квалификации разведчиков был, москвичи и питерцы про всех почти артистов что-нибудь такое рассказывали: и что Высоцкий – еврей и наркоман, и что Магомаев – главный гей Советского Союза, и про «туалеты Чабукиани», построенные в Тбилиси, специально для свиданий геев и много, что еще. А про эту парочку не было – наверно наружка московская и не «топала» за ними.
- Точно тебе говорю, мне пацаны из МУРа рассказывали! В их окружении кокс сбывали, так что оба в разработке были – наружка, прослушка, агентура приобреталась и т.п. Не они лично, а «ближние» их - такие же пидоры! А кокс в те годы еще экзотикой был! И дорогой, бля, как бриллиантовая пыль!
- Ну и ладно, хер бы с ними, с «голубцами»! Стакан давай!
Поужинав, Виктору захотелось развлечений. А тут, как раз звонок:
- Маладые люди, развлечься не хотите, стресс снять! У нас VIP- модели! – милый женский голосок.
Мы переглянулись. Виктор прикрыл микрофон трубки ладонью.
- Давай позовем, узнаем хоть какие и почем!
- Зови!
Мне, после «профилактических процедур», проведенных женой, особенно утренних, никаких развлечений не хотелось Но, как говорится: «За компанию и жид повесился!» Хоть гляну, какие тут девицы. И я согласно кивнул. Витя в трубку озвучил согласие и минут через пять в дверь поскреблись:
- Мальчики, мы пришли!
- Пришли, так заходите!
В номер, походкой манекенщиц, заходят две «ляльки», на вид лет по 20-25. Одна – шатенка, другая – крашеная блондинка. Фигурки очень даже ничего! Зато мордашки! Я точно столько не выпью! Тем более, после утренней «профилактики». Да уж, любимая знала, что делать, учитывая мою кобелиную породу!
Девушки пытались представиться Изольдой и Анжеликой, но были тут же обломаны Виктором:
- Красавицы! От этих имен так и веет триппером, а то и чем похуже! Как на самом деле окрестили?
«Блондинку» окрестили Машей, а шатенку – Олей.
- Ну вот, другое дело – такие приятные русские имена!
Пригласили девушек за стол, я налил всем понемногу коньячку. Выпили за знакомство, закусили. Завязалась беседа. Вскоре девчонки уже сидели у нас на коленях, обнимая за шею. Мне досталась шатенка, чуть полноватая, размером с 4-м груди. Её полная сиська маячила прямо перед моими глазами, колени согревали упругие девичьи бедра, пахло от нее очень приятно, но никаких эмоций это во мне не вызывало. Вот что значит – семейная профилактика! Я осторожно потискал упругую сиську – опять ничего!
А беседа наша тем временем продолжалась :
- Как бизнес, девчонки?
- Бизнес – нормально!
- Удовольствие хоть получаете?
- Тю на вас! Тут же клиентура – одни депутаты! Они все почти – импотенты, денег вагон, а хер не стоит! Мусолишь его, мусолишь, пока рот судорогой не сведет! А менты, вроде вас, к нам и не заглядывают, даже субботников не бывает, чтобы отодрали от души!
- А с чего это мы – менты?
- Да за километр видно! Чё мы, ментов не видали?!
Менты девушек не пользуют не потому, что брезгуют или СПИДа боятся. Не хотят в отчёты попадать, что девки чекистам регулярно пишут.
Оля, которую я продолжал автоматически тискать, спросила:
- Нас сегодня хоть кто-нибудь трахнет?! Или у нас сегодня вечер платонического общения?!
Тут я рассмеялся и поведал девушкам:
- Да меня вчера и сегодня благоверная досуха выжала, это у неё «профилактика» называется!
Все непринужденно заржали. Только Маша восхитилась:
- От же мудрая женщина! Привет ей передавай! Впрочем, если хочешь, давай, я и у мёртвого подниму!
- Нет уж, премного благодарен! Чо-то не тянет меня!
- А чего тискал?! – возмутилась Оля. Я те корова, что ли – за сиськи кажен день дёргают, а ебут раз в году!
- Да как за такую сиську не подергать? Это ж выше человеческих сил! Олька, я в тебя влюбился платонически!
- Да толку мне от такой любви – ни денег, ни удовольствия!
- Не ссы – вмешался Виктор, рука которого вовсю шуровала у Маши под юбкой – я вас обеих оприходую! Особенно, если скидку дадите!
- Дадим, дадим! Ещё как дадим! – весело заблажили девчонки.
Я поднялся из-за стола:
- Ну, тогда я пойду, пошарахаюсь. А вы тут – «амур де труа»! - и я собрался уходить.
- Возвращайся через часик! – озорно сверкнула глазами Оля – неужто мы вдвоем тебя на подвиг не поднимем! Такое лесби-шоу покажем – сам не заметишь, как третьим пристроишься! Или четвертым!
- Мне щас покажите! – зарычал Виктор, уж я то…
Я покинул номер и пошел шарахаться по отелю. Спустился в лобби, где пристроился на диванчике за столиком, и заказал большой кофе по конской цене. Ещё пара чашек - и командировочные на сегодня иссякнут. Смакуя кофе, стал оглядываться по сторонам, выискивая взглядом знакомые лица. И не зря – через столик от меня сидел сам Олег Ефремов. Корифей, не спеша, попивал кофеек, чем-то его заедая, а напротив него сидел смешной персонаж с гривой длинных седых волос, похожий на дирижера. Щемиться к мэтру за автографом я не рискнул – чего серьезного человека от беседы отвлекать! Хотя любимая за такой автограф наверняка поощрила бы меня чем-то особенным!
Не спеша, по глоточку, выпил кофе, после чего пошел шляться вокруг отеля, но никого, представляющего интерес, больше не встретил. Сходил на парковку, проверил, как там наша «ласточка», поболтал с охранником, представившись коллегой с города-папы. Охранник Паша поведал, что пашет сутки через сутки и, карауля парковку отеля, получает за это вдвое больше чем я у себя в Ростове за оперативную работу. Но, правда, постоянно приходится иметь дело то с бандюками, то с VIPами – артистами, депутатами, чиновниками. Хорошо, что хоть начальство в обиду не дает – а то б сожрали давно! Попрощались мы практически друзьями – обменялись телефонами на всякий случай, мало ли что в жизни может случиться! Тем более, что Паша, каждый год ехал в отпуск на море через Ростов, где я пообещал ему незабываемый прием в духе донского гостеприимства.
Пошатался вокруг отеля, полюбовался на башни Кремля, с подсвеченными куполами, зашел в небольшую церквушку, где все так и дышало историей, прошелся по Москворецкой набережной. Будильник на часах запиликал – я его выставил на полтора часа. Пора было возвращаться в номер.
В номере дверь была не заперта, а Виктор, в одних трусах, дрых, что называется, «без задних ног». Его бумажник и документы лежали на столе. Ясно, после ухода жриц любви проверял наличие ресурсов. Профессионал, однако. Старый опер! Я вздохнул с облегчением – все равно любимая б почувствовала, что был с другой! И хотя она сто раз говорила мне, что: «Трахай кого хочешь, я тебя любить от этого меньше не стану! Только домой ничего не привези!» Я не мог обмануть ее доверия, какого-то детского обожания. Не могу обмануть того, кто мне безраздельно доверяет!
С такими мыслями я и заснул.
На утро Виктор был бодр, свеж и полон наполеоновских планов. Позавтракав в столовой неподалеку, которую мне вчера подсказал Паша, и порадовавшись вполне божеским ценам, мы сели на такси и сделав пол-оборота вокруг Кремля, подъехали к офису наших заказчиков. Созвониться из гостиницы нам не удалось, но, мы полагали, что уж в десять-то утра клиенты будут на месте. Не тут-то было! Офис был закрыт. Нам пришлось бродить по окрестным старомосковским улочкам до половины двенадцатого, пока на черном «Ровере» не подъехали коммерсы. Офис располагался в полуподвале старинного купеческого двухэтажного особнячка, над ним располагалась какая-то госконтора. Комитет какой-то, что ли?
Офис был невелик, тесноват, слегка обшарпан, зато в нем были свой великолепный бильярд, пара теннисных столов и малюсенькая сауна, с крохотным бассейном, заполненным ледяной водой!
Мы расположились в кабинете директора – единственном помещении офиса, не «жмущем в плечах». Почти полтора часа совещались, вырабатывая тактику нашего поведения. Меня интересовало, на чем ездит должник, во что одевается, где живет, как долго планируются переговоры и многое другое. Узнав от клиентов все, что мне нужно, я сказал, что в первом туре переговоров участвовать не буду и попросил на время переговоров предоставить в мое распоряжение машину клиентов вместе с водителем Сашей. Виктор поинтересовался:
- Олежек, ты что замыслил? Пакость какую-то?!
- Пока еще рано говорить, не хочу удачу спугнуть! Вы, главное, не заканчивайте базар, пока я маяк не кину – Саню, например, зашлю, с просьбой отпустить на заправку!
- Смотри! Не переговняй нам тут все! А то Николаич предупреждал меня о твоей склонности к силовым решениям! Смотри, машину должника там не заминируй или тормозные шланги не почикай! – Виктор явно меня подъёбывал.
- Кроме мордобития – никаких чудес! – ответил я словами Высоцкого и пошел на улицу – посмотреть на приезд нашего объекта, приезда которого ожидали в течение получаса.
Ждать пришлось недолго – вскоре подъехал бежевый шестисотый «Мерс», из за руля вылез долговязый шатен лет под пятьдесят, обряженный в длинный, почти до пят, черный плащ.
Судя по описанию, это был наш объект.
Выждав минут десять, я зашел в офис вслед за ним. В коридоре никого не было, на вешалке, среди прочих шмоток, висел приметный плащ объекта. Массивные дубовые двери директорского кабинета были закрыты. Я, недолго думая, обшарил карманы плаща и вытащил связку ключей от машины и всяких других. После чего немедленно проследовал в бильярдную, где задумчиво, сам с собою, катал шары водитель Саша.
- Саня, хватит дрочить на лампочку, у нас мало времени! Вези меня в ближайшую мастерскую по ремонту замков!
- А, так это возле памятника Жукову, не так уж далеко! Только там очередь невъебенная обычно!
- Поехали, с очередью я разберусь!
Через 15 минут Саша высадил меня где-то поблизости от конного памятника Жукову – ближе подъехать было нельзя. Сориентировав, куда идти, он отъехал, ибо стоять и тут долго не постоишь. Я быстренько нашел мастерскую, вперся туда со служебного входа, и, найдя одного из мастеров, за тройную цену, уболтал его срочно изготовить четыре ключа по образцам, снятым со связки нашего долговязого оппонента. Через час Саша зашел в кабинет директора и отпросился на заправку. Попутно он закинул нас с Виктором в отель. В номере Виктор тут же набросился на меня:
- Хватит крутить, ты чо все-таки задумал?
Я предложил прогуляться вокруг гостиницы, подышать воздухом, Виктор, снедаемый любопытством, тут же согласился, и мы вышли на улицу. Прогуливаясь вокруг гостиницы, мы смогли поговорить, уверенные, что нас никто не слушает. Виктор нетерпеливо теребил меня:
- Думаешь, номера прослушиваются?
- Да не думаю – уверен просто! У меня товарищ работает в СБ Интуриста, так у них все люксы и полулюксы прослушиваются, а в люксах, вообще, скрытые камеры стоят!
- Так это что, я вчера с телками под камерой кувыркался?
- Бля, конечно! А я уверен был, что ты это знаешь! Просто опер твоего уровня не может этого не знать!
- Да нихера подобного! Я никогда с этим не сталкивался!
- Что, в люксе никогда не жил?!
- Да жил сто раз и почти всегда трахался и что теперь?!
- То, что теперь ты у нас Бельмондо!
- Не пизди, так блатные ебанутых называют!
- Извини, я не в том смысле! Я в смысле, что ты теперь – киногерой!
- И что теперь меня за яйца держат?
- Ну держат и держат, никто ж пока их не сжимает!
Я еще долго его успокаивал, тем более, что с женой он был в разводе, как и большинство ментовских оперов.
- Ты мне скажи, как переговоры-то прошли?
- Да как – «адын мартышька у пруда крутил ачком туда-сюда!» Не будет этот гандон ни тушняк поставлять, ни бабло возвращать, пока петлю не накинем!
- Ну так – вот и петелька! – я достаю из кармана дубликаты ключей: от квартиры и, по ходу, от офиса!
- И что ты предлагаешь? Забраться к нему в хату и там с ним побазарить?
- Зачем?! Наверняка ружье, хотябы, у него дома есть! А если даже нет! Накатает заяву и будут наших клиентов по ментовкам таскать, в «шестерку», к Рушайло, например. А там не только охоту отобьют долг требовать, но и обдерут, как липку. Причем обоих – и кредитора и должника! С кого тогда получать?!
- Да уж, когда моего шефа зарезали, так московские с нас все повытрясли, все, до чего рука дотянулась! Все, что пацаны годами зарабатывали! Хорошо, я вовремя свалил!
- Вот! А мы культурненько – зайдем в хату буквально на минуточку и оставим, на столе, на видном месте напоминание о долге, вежливое, культурное, отпечатанное на матричном принтере, без «пальчиков» и прочей чепухи. После этого с ним разговаривать гораздо проще станет! Он, кстати, на «крышу» стрелки не переводил?
- Да смутно так намекал, но не более. Нету, похоже, у него «крыши» - жаден больно! А то, что бумажка останется?
- Вить, что бы ты сделал, если бы к тебе приперся должник с такой бумажкой?
- Посоветовал бы рассчитаться с кредиторами!
- Вот и я о чем! Так, что завтра поедем к нему в гости, звони клиентам, договаривайся, чтобы переговоры перенесли на послезавтра! Поедем на твоей, с ростовскими номерами, типа к сыну твоему-ракетчику едем, срочную служит, санитаром в госпитале – там госпиталь здоровенный!
Виктор позвонил и договорился с клиентами о переносе переговоров.
В Одинцово, где была квартира должника, располагались какие-то армейские штабы и госпиталь РВСН, так что въезд был через шлагбаум, но знакомый с бардаком, царящим в армии, я не слишком беспокоился – в любой запретный городок в те годы можно было въехать за небольшой бакшиш.
Наутро добрались мы до Одинцово быстрее, чем от своего отеля до выезда из Москвы, всего минут за 40 по Можайке. Въехали мы в Одинцово свободно, но вот в поселок Власиха, где жил должник, и расположенный за лесом, попасть можно было только через шлагбаум. Сооружение сие охраняла парочка бойцов, вооруженных автоматами с примкнутыми штык-ножами. Судя по состоянию формы одежды, бойцы принадлежали к разным призывам – один стриженый под ноль «солобон», на котором не очень чистая форма висела мешком, к тому же с полузажившим, уже изжелта-синим, «фонарем» на скуле и подтянутый, аккуратно подстриженный «черпак»/уже отслуживший полгода/, который явно исполнял обязанности старшего по КПП. Офицеров поблизости видно не было. Мы быстро договорились со старшим, вручили ему блок загодя купленного фуфлыжного «Мальборо» и благополучно въехали на закрытую территорию «Одинцово-10», где без проблем нашли поселок офицерских домов. Поскольку было уже около полудня и, вероятность того, что у объекта дома кто-то есть, была невелика, я сразу же ломанулся в адрес. Виктор прикрывал мой тыл. Квартира объекта находилась на третьем этаже стандартной девятиэтажки. Я долго жал на кнопку звонка, готовясь «включить дурака», если кто-то в квартире есть. Но никто не отозвался и мы с Виктором, нацепив на ноги полиэтиленовые кульки, зафиксированные аптечными резинками, стали подбирать ключи. Ключи подошли быстро, ибо было их всего четыре штуки, но замок почему-то не открывался – ключ-то новенький, не притертый! Кончилось тем, что Виктор, уставший слушать мое пыхтение и матерный шепот, оттер меня плечом и, пошерудив с пол-минуты, отпер-таки дверь. Мы тихо вошли в квартиру, осторожно притворив дверь за собой. Обстановочка, скажем, для типа, прихалтырившего лям зелени, была скромной. Но хлопать себя ушами по щекам по этому поводу было некогда, и мы приступили к делу – я извлек из кармана одетыми в хирургические перчатки руками вежливое требование вернуть долг и разместил его в центре круглого обеденного стола, находящегося в гостиной. К тому же придавил листок загодя припасенным пулемётным патроном. Виктор, с которым я этот жест заранее не согласовывал, только выразительно покачал головой, однако морда лица его выражала одобрение.
Сделав свое черное дело, мы спешно покинули полковничью квартиру, не забыв запереть за собой дверь. Через полтора часа мы уже пили водку в отеле. На этот раз – без привлечения «маркитантского обоза», как остроумно выразился Виктор.
На следующий день переговоры явно сдвинулись с мертвой точки, хотя никаких претензий в наш адрес должник не высказал. Главное, смысл нашего немудрящего послания до него явно дошел.
Через три дня ракетчик произвел первую отгрузку тушняка в адрес наших клиентов и мы сочли свою миссию выполненной, после чего вернулись домой, увозя в багажнике Витиной машины, в качестве бонуса, пару ящиков госрезервовской тушенки.
А еще через неделю, на Можайке, ночью, кто то пальнул в «Мерс» должника из «Мухи»/портативный противотанковый гранатомёт РПГ-18/, превратив ракетчика в фарш, а автомобиль – в ярко пылающий костер. Естественно, злодеев так и не нашли. Но я до сих пор уверен, что жизнь свою ракетчик сложил в битве за тушенку - других-то активов у него и не было!
